в ответ на его мысли из кабинета Игнатьева показалась рассеянно улыбающаяся Ева. Не заметив Стаса, она подошла к лифту, но, увидев столпившихся коллег, не захотела ждать и повернула на лестницу к запасному выходу. Открыв дверь, шагнула в приглушенный свет ламп.
В звенящей тишине раздавался только стук Евиных ботинок по ступеням. Стас осторожно шел сзади, подкрадываясь бесшумно, словно призрак.
На пролете между пятым и шестым этажом, убедившись, что свидетелей нет, Калиновский решил показаться:
– Ну что, довольна? – в голосе звучала угроза.
Ева вздрогнула и остановилась:
– Стас? Что ты здесь делаешь?
– Не ожидала меня увидеть?
– Нам не о чем говорить.
– Вот, значит, как… Думаешь, так легко от меня избавилась? Настучала боссу – и дело в шляпе?
– Что ты несешь? Какому боссу?
– Хватит прикидываться тупой овцой. Я все знаю.
– Ты бредишь. Я не имею к твоему увольнению никакого отношения. Иди к черту!
Ева развернулась и быстро зашагала вперед. Да как она смеет! Стасу нестерпимо захотелось схватить ее за волосы, притянуть к себе и хлестать по высокомерному лицу, пока она не начнет молить о пощаде… Но в этот момент внизу раздались оживленные голоса: кто-то поднимался навстречу.
Фотограф замер, словно застигнутый на месте преступления. С высоты лестницы он смотрел вслед удаляющемуся женскому силуэту. Словно не выдержав напряжения, одна из лампочек с треском перегорела, и на площадке стало темно.
– Ты еще поплатишься за все, сука, – угрожающе прошептал Калиновский.
* * *
– Он вернулся?
– Да, месяц назад. Но были другие дела. Пора отрабатывать свои пятьдесят штук, детка.
– Где и когда ты нас познакомишь?
– Вас познакомлю не я. Меня вообще рядом с этой историей быть не должно.
– Как всегда, бросаешь меня одну. – Девушка нарочито обиженно надула губки и демонстративно вздохнула в трубку.
– Не строй из себя несчастного беспомощного олененка. Я знаю, на что ты способна. И запомни главное: он реально должен тебя захотеть. Мне не нужны слюнявые поцелуи или обжимания, вы должны трахнуться по-настоящему.
– Ты меня недооцениваешь!
– Нет, я просто знаю, с кем тебе придется иметь дело. Он привык, что телки мечтают оказаться в его постели, а потому разборчив. Выложись по полной.
В трубке раздался щелчок, и наступила тишина.
* * *
Jamiroquai негромко пел из колонок, настраивая на теплый, наполненный разговорами вечер. Милая молодая пара за соседним столиком выбирала чилийское вино. Ева была рада наконец-то провести время с Димой и Алисой, да и тем для беседы накопилось предостаточно.
– …Короче, отличный парень, офигенный репортаж получился, – заключил Белозеров, сделав большой глоток темного стаута.
– Да, с новым фотографом приятно работать, не то что со Стасом, – подтвердила Ева, уплетая артишоки с вялеными томатами.
– Погодите, а куда делся Калиновский? Такая ведь легендарная личность была! – смех Алисы с трудом скрывал ее удивление. – Я со своей кондитерской совсем не в курсе новостей.
– Если ты и дальше собираешься быть не в курсе, снабжая нас при этом божественными круассанами, то продолжай, пожалуйста, в том же духе. – Дима хитро подмигнул Алисе. – А с Калиновским очень таинственная история. Его уволили неожиданно для всех, хотя контракт был еще на три года. Вика, помощница Игнатьева, рассказала…
Белозеров сделал театральную паузу.
– Ну! Что рассказала? Выкладывай подробности! – Ева в нетерпении забарабанила пальцами по столу.
– Слухи ходили и раньше. Но перед Новым годом Игнатьев начал служебную проверку, и несколько девушек в офисе подтвердили, что Стас к ним приставал. Валерий пришел в ярость и поставил ультиматум: или этот гад немедленно увольняется по собственному желанию, или адвокаты передают дело в суд. Конечно, Калиновский тут же поджал хвост и забрал трудовую.
– И что, его никак не накажут? Неужели женщинам не обидно, что он легко отделался? – возмущенно подняла бровь Алиса.
– Они сами решили, что не хотят рассказывать в суде, как пьяный фотограф бесцеремонно хватал их за… эммм… ягодицы на корпоративах. А свое наказание Стас еще получит. Слухи расходятся быстро. Сомневаюсь, что он найдет другую работу в городе. – Дима поднял бокал с пивом, словно говоря: так выпьем же за то, что зло наказано.
– Ева, а тебя это устраивает? Я бы тот случай на крыльце не простила, – серьезно произнесла Алиса, сделав глоток вина.
– Да, вполне. Я даже не успела сказать Игнатьеву, а Калиновского уже уволили.
Ева решила, что нет смысла упоминать о сегодняшней встрече с героем сплетен. Вряд ли их пути с фотографом когда-либо пересекутся. Из редакции вон – с глаз долой.
– Раз уж мы заговорили про мудаков. Ты таки встретилась с Лешей? Добила птенца? – Алиса даже не пыталась скрыть улыбку.
– О даааааа, я чувствовала себя злой ведьмой, которая забирает у ребенка любимую игрушку.
– Да ты просто Круэлла! – засмеялся Дима.
– Вам смешно, а Леша реально так думает. Еще и счет мне предъявил за выпитое шампанское.
– Совсем не удивительно. Вполне в его духе, – хмыкнула Алиса. – Может, наконец-то оставит тебя в покое?
– Очень надеюсь. Для меня эта история точно закончена. И вообще, есть новости поинтереснее.
– Таааак? – Друзья сразу оживились.
– Игнатьев отправляет меня в командировку вместо Коли Хлебникова. В Сан-Франциско!
– Ничего себе! И когда улетаешь?
– Через неделю. Надеюсь, успеют сделать визу. До сих пор не понимаю логики Валеры, но отказываться от поездки в Штаты не стану.
– Уже начала тренировать американский акцент, чтобы сделать его «более рррроскошным, элиииитным и фешенееееебельным», как учит Ричард Сапогов? – смех Алисы разнесся колокольчиком по залу.
– Like hell I am! С этим у меня точно проблем не будет.
– Камон, Ева чуть ли не каждый месяц берет интервью у героев а-ля Роджер Пенроуз, вряд ли кто-то в редакции знает английский лучше нее. У меня вопрос поважнее: Воронецкая, что ты нам привезешь? – шутливо потер руки Дима.
– Не знаю, как ты, но я с сувениром определилась. Мне, пожалуйста, Никиту Осадчего! И пусть на нем будет только подарочная ленточка, – игриво протянула Алиса.
Ева нахмурилась. Она так и не рассказала друзьям о злополучном поцелуе в лифте. И в последние недели усилием воли старалась выкинуть Осадчего из головы – не то чтобы слишком успешно. Черт, он же живет в Сан-Франциско, и как она не подумала! На мгновение журналистке захотелось написать Игнатьеву, что все отменяется… Но, если подумать, каков шанс случайно встретиться в почти миллионном городе? Бред. Невозможно. Она не станет отказывать себе в важном рабочем опыте из-за этого самовлюбленного, напыщенного, бесчувственного козла.
– Так себе подарок, если честно. Может, лучше магнитик с Золотыми Воротами? – с мрачной иронией ответила Ева. – И вообще, знаете что? Осадчий не единственный мужчина
