у Лебеды сплошные проблемы из-за баб. Вечно выбирает самых склочных и на своих ошибках не учится. А с меня одной стервы Ангелины хватило, чтобы понять: это самый хреновый типаж для постоянных отношений.
— Серьезно? — Я поймал вопросительно-подобострастный взгляд бармена и кивнул ему: — Мне как обычно. Катя, будешь что-нибудь?
— Нет, спасибо, — застенчиво ответила она с милой улыбкой из своего арсенала прекрасно вышколенной официантки. — Пока не хочется. Приятного вам вечера! Артём… можно, я пока с девочками посижу-поболтаю?
Улыбалась она и правда как самый настоящий ангел. Но не только мне, а всем присутствующим… так что Боярка с Морозовым моментально уставились на нее с заметным мужским интересом. Очарованные, мать их, придурки.
Я демонстративно провел пальцами по темному девичьему локону и медленно убрал его за маленькое Катино ушко.
— Тебе не нужно спрашивать разрешения. Беги.
Снова поймал ангельскую улыбку на ее губах — невинно-соблазнительную, тихую, скромную. Только на этот раз она предназначалась только мне. И это реально грело душу невероятно противоречивым сочетанием возбуждения и умиротворения.
Когда Катя отошла в сторону своих подружек, Морозов снисходительно заявил мне:
— Приятная девочка. Хороший выбор, Тëма.
— Матвей, ты ослеп? — фыркнул Боярка и глянул на меня с откровенным неодобрением. — Это плохой выбор! Не годится в любовницы. Нафига девке жизнь портить, Тëм?
— А разводы на что придумали, умник? — огрызнулся я.
— Ну, это старая песня. Ты сначала разведись, а потом пой. А то сбежит от тебя милая Катюша, сверкая пятками, — издевательски сообщил он и добавил: — Ко мне, например. Я-то свободен, как ветер.
Я стиснул зубы. Нарывается, клоун…
— Вась, отвали от него, — сочувственно морщится Морозов. — Не видишь, человек на грани уже? Не до шуточек ему твоих. Сам разберется, взрослый же мужик. И давайте сменим тему. Эй, Тим! — окликает он с усмешкой мрачного Лебеду. — Хорош негативить, забей уже на чсв, взгляни на всë с юмором… И расскажи, как так вышло, что какая-то неизвестная модель впервые тебя отвергла?.. Как ее имя, кстати?
— Мы не успели познакомиться, — вопреки морозовскому призыву, Лебеда нахмурился еще сильней.
— Ага, он сразу к ней под юбку полез! — расхохотался Боярка. — Всë, как обычно… но что-то пошло не так!
Пока они с Морозовым дружно подкалывали блондина, стараясь его развеселить, я мельком посмотрел в ту сторону, где должна была сидеть с подружками Катя. Но зрелище, которое предстало передо мной, оказалось неприятным сюрпризом.
В вип-ложе обнаружились два солидных толстяка в компании каких-то малопривлекательных девиц. Прямо на моих глазах один из этих уродов уселся рядом с Катей…
И с претензией на хозяйский понт пристроил свою жирную руку за ее спиной.
Глава 26. Рядом с ней — идеально
Жирдяя, который нагло облапил смутившуюся Катю, я узнал сразу. Это был один из директоров фирмы-поставщика, с которой моя ресторанная сеть начала сотрудничать совсем недавно. Степан вроде.
И прямо сейчас этот жирный похотливый Степа рисковал лишиться продления контракта… за который бился на последнем тендере так люто, словно на кону стояла его собственная жизнь.
— Я отойду, — бросил через плечо Морозову и услышал, как Боярка со смешком прокомментировал:
— Матвей, у тебя в клубе сегодня по ходу два смертника нарисовались…
Беспомощно-напряженный взгляд Кати я поймал, уже направляясь в ее сторону. А внутри уже кипел, разливаясь жгучей желчью, потревоженный инстинкт собственника. Никто не смеет не то, что лапать, а даже дышать в ее сторону…
Потому что она — моя.
На пути к дивану топталась какая-то вульгарная тощая дылда, явно неравнодушная к тому, что делал Степан. Она его прямо-таки прожигала гневным взглядом. Наверное, выбрала своим папиком на вечер, но не учла его ветреность.
Я остановился за ее спиной и услышал, как дылда выпалила:
— Ах так, да? И чем она лучше меня?
— Да ладно, чё ты… — лениво отмахнулся жирдяй, и придвинулся к Кате еще ближе.
Я скрипнул зубами и процедил:
— Руку убери.
Надо было видеть, с какой скоростью подскочил Степан, когда меня заметил. Космический шаттл на старте ему позавидовал бы.
— З…драсте, Артём Александрович! — зачастил он, судорожно вращая глазами — видимо, переваривал шок, и его нешуточный испуг слегка сбавил градус моего раздражения. — А мы тут… поздороваться подошли… вот, знакомых повстречали… Кстати, у нас следующая поставка вин тютелька в тютельку будет за три дня до юбилея! Мы гарантируем.
Пока он бормотал свою неуместную околесицу, я разглядывал его с насмешливым недоумением и ощущением легкой досады. Нет, конечно, придурка надо было поставить на место за то, что руки распустил… но то, что я вдруг так бешено приревновал Катю к такому жалкому подобию мужика, пусть и издалека, как-то… удручает.
Чертовски удручает.
Дожил ты, Тëма. Такими темпами скоро и к фонарному столбу начнешь девчонку ревновать.
Тем временем в ожидании моей реакции — ага, типа хана сотрудничеству или как? — Степан весь извелся и начал обильно потеть. Весь лоб покрылся маслянистыми каплями пота. Ну да, ума ему хватило, чтобы сложить дважды два и определить причину внезапного наезда.
Как бы сердечный припадок не словил, идиот. При таком-то переизбытке веса.
— Я учту, — нехотя ответил ему и многозначительно добавил: — Рестораны корпорации работают только с самыми… надежными партнёрами.
— Мы надёжные, Артём Александрович! Надёжнее некуда. С нашей стороны мы готовы на любые… то есть всё, что в наших силах…
Рядом с окаменевшей дылдой шумно вздохнула еще какая-то девица. Толстушка, похожая на пончик. Боковым зрением подметил, что она таращится на меня, как будто сто лет мужика не видела. Понятно, еще одна охотница за папиками на вечер…
Одно неясно.
На хрена эти шмары к Кате подошли? Пусть валят со своими «спонсорами» на все четыре стороны, пока приятный вечер окончательно не слился в трубу.
— Хорошо, — нетерпеливо прервал я бормотание Степана. — Можете идти.
Под его трусливо бегающим взглядом я уселся рядом с Катей и покровительственно вытянул руку на спинке дивана за ее плечами.
Ее реакцию отслеживал искоса, чувствуя себя каким-то маниакальным сталкером с раздвоением личности. Потому что часть меня воспринимала Катю своим основным жизненным приоритетом… а вторая раздраженно материлась:
«М-да… Да ты не просто влюблëн, Тëмыч. Ты болен! Иди другими бабами полечись — может, пройдет.»
Когда девушка не отодвинулась от меня ни на миллиметр, этот внутренний голос мгновенно заткнулся под шквалом какой-то тупой подростковой радости. Как у мальчишки, которому благосклонно улыбнулась самая красивая девочка в классе.
Идеально…
Я чувствовал себя сейчас идеально. Как будто был там, где и должен быть — на своем месте, рядом с ней.
