и дорогих гостей с юбилейной датой и предлагаю поднять тост за дальнейшее процветание нашего комплекса, высококачественный сервис… и за наших прекрасных сотрудников, конечно же, — чуть поклонился я в сторону заулыбавшихся официанток. — Ведь именно они — лицо нашего «Дворца», не так ли..?
Раздались дружные рукоплескания толпы вперемешку с веселыми смешками некоторых высокопоставленных гостей, которые, тем не менее, благосклонно поддержали тост одобрительными хлопками.
Я демонстративно пригубил свой бокал и спустился со сцены, пожимая по пути все протянутые руки и рассеянно кивая в ответ на поздравления.
Но эту рассеянность как рукой сняло, когда на меня налетел Боярка.
— Тёмыч, ты в курсе, что твоя стервозная жёнушка только что приперлась на вечеринку?
— Без приглашения ее не пропустят, — отмахнулся я.
— Уже пропустили, — покачал он головой. — Администратор тормознул ее, конечно, но она пригрозила устроить скандал на глазах у мэра.
Я процедил короткое грязное ругательство. Точно уволю этого косячника.
— Со мной почему не связались?
— Ты в это время речь толкал, — Боярка поморщился, и от сожалеющего выражения его лица меня кольнуло дурным предчувствием. — Слушай, Тёмыч… кажется, тебе срочно надо поговорить с Катей. Я только что видел, как она вышла из вип-ложи на терассе сама не своя. Бледная такая, прям полуобморочная.
— Куда пошла?
— К лестнице. Но я не договорил. Похоже, что она…
Не дослушав, я устремился через весь зал к выходу — сначала широким шагом, а в коридоре перешел на бег. Сердце отбивало в груди глухой набат.
Ее поникшую фигурку в голубом платье я заметил еще издали. Возле лифта. Катя была похожа на цветок, который только что сломали грубой рукой.
— Катя!
Она заторможенно выпрямилась, словно не вполне понимая, где находится… и вдруг опрометью понеслась вниз по лестнице.
— Катя, стой! Подожди!
Я ускорил бег до спринтерской скорости и очутился на ступеньках ровно в тот момент, когда тремя пролетами ниже она стаскивала с ног свои туфельки. Я увидел это, перегнувшись через широкие перила лестничной площадки.
— Катя, подожди! Что случилось?
Она медленно подняла голову.
Ее глаза, недавно такие ясные и сияющие, казались пустыми окнами, в которых внезапно выключили свет.
— Артём, — деревянным голосом проговорила она, — ты женат?
Я догадался о том, что она спросит, еще до того, как услышал ее. И сопоставить, что произошло, пока меня не было рядом, не составило труда.
Ангелина…
Эта тварь полезла к ней со своими откровениями и, конечно же, выставила всё в извращенном свете. Абсолютно противоположном тому, что происходило между нами с Катей на самом деле. Так что со своим признанием я катастрофически неотвратимо опоздал. И теперь отмыться в ее глазах мне будет сложно.
Очень сложно.
Удар осознания собственной ошибки был настолько сильным, что я просто завис. Только смотрел и смотрел в лицо девушки, которая имела все основания чувствовать себя обманутой и использованной.
Надо ей всё объяснить. Убедить. Попросить прощения…
Но как только я шевельнулся, она горько-отчаянным движением размахнулась и, швырнув туфли, бросилась бежать вниз. Босая.
Не задумываясь, я рванулся следом за ней. Притормозил только на секунду, чтобы поднять ее обувь, и помчался дальше, перескакивая через ступеньки.
Хрена с два я тебя отпущу, Катя!
Догоню. Верну. Присвою.
Она должна меня понять… нет, не так.
Я ЗАСТАВЛЮ ее понять.
