показался конный отряд.
— Ступай дальше, Кагетора! — выкрикнул Чиаки, переплетя пальцы в мудре Бисямонтэна.
— БАЙ!
— Справишься с ними сам, Чиаки!
Когда Такая и другие Якши проскользнули мимо застывших врагов, Чиаки прочел мантру и повысил голос:
— Дабы изгнать этих демонов… даруй мне силу твою!
Такая, Аяко и Наоэ прорвались сквозь остатки ворот. Позади полыхнул безжалостный свет кохо-тебуку. Воины напали на них с верхней площадки каменной лестницы, но Такая достал их мечом Бисямонтэна — воздух разорвали пронзительные крики и гневный рев. Аяко и Наоэ сплели пальцы, заслоняя Такаю:
— БАЙ!
— БАЙ!
Стражи, охраняющие дверь, пали. Перерожденные выбили ее — Есиаки должен был быть совсем рядом, больше они никого не заметили. Основные силы наверняка обретались в Главной Цитадели.
— А ну прочь, козявки!
Такая размахивал мечом изо всех сил, а Наоэ тем временем прикончил преследователей, но тут вражеских воинов снова прибавилось.
— Что за докука! Я их сейчас прямо здесь порешу!
— Харуиэ!
— Положитесь на меня! — выкрикнула Харуиэ и, опустившись на колено, прижала руки к земле. — Еееееу!
Снизу вырвались острые, словно лезвия бритвы, языки пламени и пронзили нападающих.
— БАЙ!
Аяко подловила воинов на гебаку — все они застыли. А Такая и Наоэ помчались к обзорной платформе.
— Ах!
Есиаки узнал о беспорядках в рядах солдат. На последнем кордоне на Такаю и Наоэ напали мужчины, одержимые духами Могами, силясь защитить господина. Но Такая не обратил ровно никакого внимания ни на жуткий взрыв, ни на разлетевшийся бетон — он собрал силу и выкрикнул:
— Прооочь!
Атакующие отлетели, Наоэ немедленно проговорил: «БАЙ!», и духи с режущим слух звуком исчезли. Деревья занялись огнем. Теперь перед ними остался только мужчина среднего возраста.
— Вы, проклятые… — он смотрел на них, дрожа от ярости.
— Представитель Уэсима… нет, вернее… — Наоэ сверкнул глазами. — Могами Есиаки!
Даже будучи загнанным в угол, Есиаки не потерял самообладания. Он с вызовом смотрел на Такаю и Наоэ:
— Ах, так ты генерал Призрачной Армии Уэсуги? Уэсуги Кагетора?
— Ты доставил нам… чертову пропасть проблем, папаша, — выдохнул Такая. — Но мы-таки до тебя добрались. Так что прекращай эти дерьмовые штучки и ступай на тот свет подобру-поздорову! Твой сыночек уже заждался возле речки Санзу[28].
— Какие несдержанные речи, Уэсуги, — Есиаки склонил голову. — Я, Могами Есиаки, не сдамся по твоей прихоти!
— Фе, где-то я уже это слышал, — презрительно фыркнул Такая и скривил губы в усмешке. — Здешнее население и без тебя столицу перенесет, если понадобится. А когда ты суешь свой длинный нос, так только люди гибнут.
— …
— Это месть тех, кто умер из-за тебя. Тем, кто умер давным давно, очень трудно мстить, но кто-нибудь это сделает, иначе им не упокоиться с миром, — добавил Такая, закидывая на плечо меч Бисямонтэна. — Даже теперь они за твоей спиной…
— Что?! Аааа! — оглянувшись, генерал увидел толпу неупокоенных духов, паривших в воздухе с ненавистью на изуродованных лицах. — О… они…
— Поздно пугаться. Это мертвецы, погибшие из-за тебя и твоих людей. Ты же сам призрак, так должен понять их чувства — просто не можешь не понять!
— Т… ты… — Есиаки уставился на Наоэ. — Это ты привел их сюда? Проклятье на твою голову… это ты убил Еси? Убил и сбежал? А Кодзиро!
Наоэ, понизив голос, ответил:
— Я не сбежал. Это Кодзиро-доно отпустил меня.
— Что! Кодзиро освободил тебя? — Есиаки пребывал в полном недоумении. — Невозможно. Это…
— На самом деле Кодзиро-доно не хочет быть союзником Могами. Во всем виновата мать, мечтавшая о карьере правителя для сына.
— И Кодзиро…
— У тебя больше нет союзников, — твердо проговорил Такая. — Дурень, ты доверился отпрыску Датэ, а не собственному сыну.
— Гррр… Ты!
— Хорош трепаться, Есиаки, — из тела Такаи плеснуло темно-красное сияние. — Пора уже с этим всем покончить!
Вдруг Есиаки выпрямился и вскричал: — Зао Гонгэн Дэвы[29], дай мне твою защиту!
Такая и Наоэ моментально застыли: Есиаки окружила мощная энергия, земля загудела, и страшное в своей ярости огненное трехглазое божество нависло над ними.
— Чего!
То был бог-защитник священной горы Дэва Ямагата, Зао Гонгэн. Зао Гонгэн набрал побольше воздуху и выдохнул алое пламя.
— Эээй! — выкрикнул Такая, отшатнувшись. — Меня этими штучками не запугаешь!
— Кагетора-сама!
Наоэ заслонил Такаю от языков пламени и запустил в божество силой — правда, эффекта было мало. Зао Гонгэн продолжал изрыгать пламя.
— Ну как вам?! Даже Яша-шуу Уэсуги не способны изгонять богов!
— Проклятье!
Вокруг бушевал пожар — Наоэ в отчаянии раскинул гошинху, но пламя было слишком сильно.
— Наоэ!
Сзади раздался голос Чиаки: они с Аяко прибежали на помощь.
— Ублюдок!
Чиаки и Аяко выстрелили в Зао Гонгэн своей силой, но, похоже, их удары потревожили божество не сильнее, чем горсть камешков. Бог сощурился и дохнул пламенем уже на них.
— Ух! — вскрикнул, отскочив, Чиаки. — Наоэ! Коппасин! Бей им!
Наоэ вздрогнул и полез в нагрудный карман пиджака. «Точно», — подумал он и тут же выудил из внутреннего кармана фигурку — коппасин, который некогда ему дал Чиаки. Наоэ швырнул его в Зао Гонгэн и, скороговоркой пробормотав мантру Семэн Конго: — Он дэйбаякиша манда манда какакака соака, — начертал в воздухе большой исконный символ «УН». Семэн Конго возник внутри воющего вихря — все три глаза Зао Гонгэн обратились на призванное божество, и они вступили в бой.
— Кагетора! Наплюй на них! Лови заклинателя… достань Есиаки!
— Хорошо!
Есиаки развернул к парню искаженное страхом лицо, и Такая бросился к нему, окутанный ослепительно яркой аурой. Меч Бисямонтэна пылал.
— О Бисямонтэн с Восемью Мечами! — прокричал Такая, занося катану. — Даруй мне силу твою, дабы уничтожить этого демона!
— Стой… не… не подходи!
Есиаки отступал, в паническом ужасе беспорядочно швыряя силу, но Такая без труда отражал ее гошинхой и не останавливался. От меча исходил огненный свет, а аура Такаи на мгновение приняла очертания Бисямонтэна. И тут меч… вошел в тело Уэсимы. Казалось, ужасный крик Могами Есиаки достиг небес. Пронзив тело Есиаки насквозь, меч засветился пронзительно белым.
— Тебуку!!
Вокруг его тела занялось ослепительное свечение, разрослось и поглотило и Семэн Конго, и Зао Гонгэн — пламенный свет тебуку в мгновение ока залил сперва обзорную платформу, а затем и весь замок. Предсмертные крики Есиаки звенели в воздухе. А всепоглощающая сила тебуку превратилась в шторм, который валил деревья и жестоко сотрясал землю. Светящийся водоворот оборвал не прекращавшиеся крики Могами. Такая, сжимая меч, стиснул зубы. Катана испускала свет — дрожащий безжалостный свет, который отправил душу Могами Есиаки в иной мир.
И снова на обзорную платформу опустилась ночь. Такая осторожно вытянул меч из тела Уэсимы, и то рухнуло на
