на корабле прошлой ночью со своим вооружением. Очевидно, что первый вариант мы исключаем, так как множество пистолетов Дэвис наверняка разглядел бы в руках Эвана даже в темноте и уж тем более тогда, когда они были бы брошены за борт. Следовательно, оружие, которым было совершено преступление, было одно. И это, несомненно, многоствольный пистолет duck foot! Из чего делаем вывод, что убийца не мой подопечный, а кто-то из ваших пиратов!
– Мудрёно, логично, но абсолютно бессмысленно, – нахмурил брови Альвис.
– То есть как это бессмысленно?! – гневно выпалила Бонни и получила такой же всплеск эмоций со стороны капитана:
– Какой мотив преступления у пиратов? Объясните, какой им резон бросать вызов судьбе и вредить самим себе, а, Морган?
– Олден и Гарри могли поспорить о том, кто из них лучший стрелок, – не растерялась девушка и стала развивать свою догадку. – В порыве спора пираты вышли на палубу и увидели птицу. Не разглядев, что это был тот самый легендарный альбатрос, они начали стрелять. Когда мёртвая птица упала на борт, они испугались своего поступка, навлекающего проклятье на корабль, но ничего уже исправить было нельзя! К тому же к ним подоспел свидетель в лице Дэвиса.
Волей случая на борту «Несокрушимого» оказался мой нынешний подопечный Эван, и Олден с товарищем решили выкрутиться из ситуации, свалив всю вину на него.
– Вы не учли такую возможность, что ваш подопечный, мисс Морган, мог стрелять из своего собственного дак фута, – спокойно проговорил Альвис. – Как вам такой вариант? Восемнадцатый век на дворе. В наше время многоствольным оружием никого не удивишь, его носит с собой каждый второй.
– Но не Эван! Только не он! – почти задыхаясь, выпалила Бонни, и всё внутри неё будто оборвалось. – Не мог этот человек носить с собой пистолет восемнадцатого века и уж тем более нарочно желать зла вашим людям! В этом я убеждена на тысячу процентов и очень скоро я это докажу!
– Браво, брависимо, браво! – сопровождая похвалу аплодисментами, произнёс кто-то за спиной Морган с жутким акцентом. – Какая завидная смелость и настойкость, фройляйн!
Бонни с опаской обернулась на низкий, почти скрипучий голос и увидела мужчину средних лет, плотного телосложения и невысокого роста. Напрочь лишённое румянца лицо незнакомца выглядело серым по сравнению с его ярким нарядом: изумрудным камзолом и такого же цвета треуголкой с нашивкой из черепа и костей.
«Похоже, ещё один пират, – отметила про себя девушка. – И, судя по вычурному костюму, один из самых важных».
– Что ты здесь забыл? – небрежно бросил гостю Альвис.
– Хола, Родригес! Вижу, у тебя пополнение в команде? – пират кивнул в сторону Морган и протянул капитану руку для приветствия.
– Не твоё дело, – сухо проговорил Альвис и, к удивлению Бонни, не удостоил прибывшего рукопожатием.
– Ладно, – не заострив внимание на этой детали, гость незамедлительно направился к Морган и снял перед ней свою треуголку.
– Разрешите представляться, фройляйн. Филипп Ван дер Деккен, капитан «Летучего голландца», не менее чудесного судна, чем это.
«Он капитан “Летучего голландца”? Как много слышала я от отца о корабле с таким же названием», – промелькнула мысль в голове Бонни, в то время как новый знакомый обратился к ней с ожидаемым вопросом:
– А как ваше имя, о прелестность очей моих?
Бонни назвалась и вздрогнула, когда Ван дер Деккен взял её кисть и прижался к её коже губами. «Какие они холодные и шершавые, бр-р…»
– Вы не представляете, как мне приятностно, – между тем улыбнулся Деккен, искажая некоторые слова в силу своего акцента и не отводя от Морган любопытных глаз. – Не сочтите за невежество, но я случайно подслушал вашу пылкую речь и чрезвычайно ею восхищён. Таких красивых и решительных женщин, как вы, я очень ценю и…
– Зачем пожаловал, Ван дер Деккен? – вмешался Альвис, и его голос рычал от нескрываемого недовольства.
– Прошу прошания, фройляйн, – с видимым сожалением проговорил капитан «Голландца». – Я решаю один вопрос и возвращаюсь к разговору с вами.
Откланявшись, пират отступил от Бонни и обратился к Альвису:
– Я услышал о происшествовании этой ночью, Родригес. Мне очень жаль, что так вышло.
– Так это ты подослал того гадёныша? Дьявольское ты отродье! – глаза Альвиса налились кровью. – Это был ты и теперь пришёл позлорадствовать?
Ван дер Деккен вдруг глухо рассмеялся:
– Ха-ха-ха! А ты как всегда ставишь себя важностнее всех! Да дела мне нет до тебя и твоей развалюхи. Тебя обманули твои же люди, а ты им веришь, как болван!
– Ты пьян, Ван дер Деккен?! – с отвращением скривился Альвис. – Проваливай с моего судна!
– Лучше б гнал отсюда двуличных тварей, а не славного Деккена, – разошёлся Филипп, и Альвис, не выдержав, схватил его за горло и приставил к мачте.
– Выкладывай всё, что тебе известно, живо!
– Расскажу, если не придушишь! – прошипел Ван дер Деккен, неуклюже навалившись на ограждение. – Это Олден пристрелил альбатроса. Я лично слышал, как он пьяный кричал на весь пляж, что он лучший стрелок в мире. Вот спроси у него, где его пистолет? Он им чуть мне дыру в голове не проделал, когда отшвырнул оружие на берег.
– С чего мне тебе верить, Деккен?
– С того, что теперь мы оба в одной упряжке. Ты и я, мы теперь проклятные навек, – Филипп скривился в обречённой усмешке.
– Ты меня с собой не путай, жалкое ты отродье, – процедил Родригес. – Убирайся с моего корабля.
– Уйду я, уйду, – Филипп внезапно выпрямился, с лёгкостью отбросив капитана в сторону. – Только после того, как ты возместоваешь мне долг.
– Что ещё за долг? – вспыхнул Альвис и стал похож на дикого зверя, готового придушить свою слишком осмелевшую добычу. – Я тебе всё отдал.
– Всё, да не всё. Поясню, – с явным сарказмом проговорил Филипп Ван дер Деккен. – Несколько дней назад мы играли в кости, и удача была на моей стороне, как это часто бывает в последнее время…
– Ближе к делу, Деккен!
– Тихо, тихо, остынь, – проговорил капитан «Летучего голландца». – Ты проиграл мне много роскошных вещей, но также всучил кое-что совсем бесполезное… – пират сунул руку в карман и достал за золотую цепочку что-то круглое и сверкающее на солнце. – Узнаёшь? Твоя ставка и мой выигрыш за победу в решающем туре.
– Мой компас, – с горечью проговорил Альвис, глядя на прибор в руках Филиппа, украшенный драгоценными камнями.
– Да, это тот самый компас, который ты выдал за чудесное сокровище какой-то знати, – подтвердил Ван дер Деккен, повертев компас перед собой.
– Только какой в нём толк, если его стрелка указывает куда угодно, только не на север? Ты должен обменять его на что-то более стоящее. За этим я и пришёл.
– Этот компас – самое ценное, что у меня было, – агрессивно отметил Альвис. – Это фамильная реликвия рода Ортис, высокопоставленной семьи в Испании. Он очень дорогой. Я тебе ничего не должен, Деккен. Проваливай с моего судна!
– Нет, так не пойдёт, Родригес, –
