отшагнул назад и понял, что теперь мои шансы на выживание таили прямо на глазах. Пока что бушующий в крови адреналин не давал всей боли ударить мне в голову, но больше страшила меня не боль, а сама рана. В бедре была важная артерия, пробитие которой означало большую кровопотерю и мою скорую смерть. По правде говоря, с нынешнем уровнем медицины, далеко не факт, что выживу даже при навыках Фабриса.
Спереди послышались звуки громыхания железа, но я не обращал на это внимание. Я лихорадочно старался придумать хоть какой-то вариант выбраться из западни. В голову ничего не шло и вместо мыслей был просто штиль. Абсолютное ничего. Я чувствовал, как из меня вытекает жизнь и старался сильнее сжимать рукоять сабли ослабевающими пальцами. Один из нападавших рванулся вбок, обходя меня и второй бандит шагнул вперёд, занося свой топор для удара и попытался расколоть мою голову надвое. Заметил я это слишком поздно, понимая, что не успею увернуться или хоть как-то постараться отразить удар.
Я уже начал прощаться со всеми, кого знаю, но тут горло бандита с топором пронзило копьё, выглянувшее из плоти наконечником. Бандитам ударили в спину и сделали это столь решительно, что через несколько секунд никого из живых уже не осталось. Я упал назад и отполз к стене одного из домов, не понимая ещё что подошла неожиданная помощь.
— Вадим, ты ранен? — ко мне подбежал Фабрис, на ходу разматывающий кусок серой тряпицы.
— Да. Бедро. — я откинул в сторону часть бронеюбки до того защищавший мою ногу, — Ты один тут?
— Нет. — раздался в ночи громовой бас Сезара.
— Вы тут как вообще оказались? — спросил я, смотря за тем, как Сезар проверяет тела павших бандитов, тыкая в тех лезвием своей секиры.
— Я старый, но ещё не слепой. — без ноты обиды ответил Фабрис, — Я видел, как ты из лагеря выходил и долго сильно тебя нет. Вот, захватил здоровяка и пошли тебя искать.
— Чем тут стражники вообще занимаются? Бандиты по городу как у себя дома разгуливают, а они пивом заливаются. Дармоеды! — воскликнул бородач, махнув своим устрашающим топором.
Поймав мой непонимающий взгляд, целитель решил пояснить, — Мы тройку стражей встретили в таверне в нескольких домах отсюда. Пиво цедят, песни орут, да баб трогают. Только деньги графские переводят, а толку нет.
Проверив мою рану под светом луны, он перемотал ногу чистой тряпицей и, хлопнув ладонью по плечу, вынес вердикт: «жить будешь». Собрав всё то немногое полезное, что было у бандитов, мы отправились обратно в приютившую нас таверну. Я было обеспокоился, что трупы могут, так сказать, «повесить» на нас, но Фабрис аргументировал тем, что после спасения нами людей от сектантов, наша репутация была безупречна и даже если что-то нам попытаются предъявить, то со стороны горожан мы выглядели чуть ли не святыми.
Все в лагере были удивлены, что пришёл я в новом снаряжении заместо старой окровавленной одежды. Глаза Бернда, в силу своего положения и грамотности, занимающегося заполнением большой учётной книге, были особенно большими. Пришлось даже объяснить откуда у меня такие финансы, хоть я и утаил половину правды. Не говорить же им, что я срезал кошель с трупа! Хотя, сейчас это вполне могло быть в порядке вещей, но мне до сих пор было страшно полностью раскрываться пред своей ватагой, хотя доверие к Сезару и Фабрису за сегодняшний вечер значительно выросло, но всё ещё может измениться далеко не один раз.
Глава 7. На страже границы
Город мы покинули через три недели. Этого времени хватило, чтобы обуздать необученных новобранцев и сделать из них хотя бы подобие войска. Теперь мы выглядели не как свора оборванцев, а как вполне себе серьёзная сила, способная на великие свершения. К тому же, уроки Фабриса даром не пропадали, и теперь я мог бегло читать на ларингском языке, что, вкупе со способностью быстро оперировать с числами в уме, делало меня чуть ли не самым умным человеком во всей нашей ватаге. Однако вовремя притвориться тупым у меня не вышло и Бернд припахал меня к подсчёту имущества и капитала «Кабаньей Головы».
Для солидности Бернд даже приобрёл для отряда знамя. Из-за сочетания ярких цветов он вышел очень дорогим и чуть не оставил отряд без средств, но капитан заявлял, что этот стяг на пике многократно повышает наш престиж, а значит — работает на будущее кампании. Что ж, а стоило признать, что этот усатый мужчина достаточно много понимал в маркетинге для средневекового воина. Но стяг был не единственной обновкой для «кабаноголовых», и эта покупка имела куда как больше практического смысла. Если раньше, когда численность отряда не превышала полутора десятков человек, то провиант и снаряжение можно было таскать на своих горбах, то сейчас, с повышением нашей численности в два раза, увеличилось и количество необходимых вещей, а потому Бернд раскошелился и на крепкого мула вместе с телегой, что стал нашим обозом. Да, водрузить на бедное парнокопытное много было невозможно, но даже так он значительно повысил нашу общую грузоподъёмность.
Однако нам пришлось покинуть город. Не смотря на нашу недавнюю громогласную победу, достойной работы для нас сейчас не было, особенно учитывая возросшую нашу численность. После некоторых раздумий Бернд решил, что нам нужно откочевать на север — ближе к пограничью с Ватанией. Из-за особенной агрессивности племён в последнее время, многие феодалы и даже некоторые из домов Рюгленда будут готовы оплатить услуги нашей компании. Если для первых была прямая выгода от поставок налогов от крестьян, то вторые были заинтересованы в безопасности на торговых маршрутах Ларингии, являющаяся для домов главным торговым партнёром, даже после её фактического развала. Вот и выходило, что регион может стать хорошей «кормушкой» для наёмничьего отряда.
Путь занял несколько дней. Проблема была не только в большом расстоянии между наделами наследников прошлого короля, но и из-за того, что каждый патруль беспокоили три десятка идущих куда-то вооружённых мужчин. Опасения их были оправданы, ведь, хоть официально в Ларингии среди наследников был мир, никто не отменял диверсионных отрядов, занимающихся грабежом пограничных земель. Хоть такие отряды не были большой военной угрозой, но из-за постоянного грабежа сильно истощались крестьянские земли, что сильно мешало нормальному налогообложению и последующему поступлению средств в казну. Правда, такие отряды были обычно конными для того, чтобы была возможность активного перемещения и оперативного возвращения обратно на свои земли, когда у нас из ездовых животных был только мул, прозванный в отряде с лёгкой руки Сезара
