смысла. Это значит, что моему отцу нравится видеть свое имя в прожекторах, газетной бумаге, выгравированным на камне и в любых других средствах, которые служат его тщеславию.
— Хорошо. Да. Неважно. Я приду на вечеринку.
Тео, без сомнения, вернется к ребятам и скажет им, что убедил меня сегодня вечером повеселиться с братством. Он взял меня под свое крыло, когда я только начал учиться в Блэкморе. Он на год старше меня, но его взяли играть в футбол в университете, и он думал, что это сделало его кем-то вроде короля.
— Эта очень высокая, сексуальная блондинка из Tri-Delt, Хизер, спрашивала о тебе.
Я не смог понять, о какой Хизер говорит, даже ее имя ни о чем не говорит.
— Она может продолжать спрашивать. Мне это не интересно.
Теодор бьет меня кулаком в плечо. Это должно быть по-братски, но только усиливает мое раздражение.
— Не знаю, какая муха тебя укусила, но тебе нужно смириться с этим. Твое отношение в этом семестре странное. Раньше ты каждый вечер посещал вечеринки со своими братьями. Я наблюдал, как ты меняешь киски дважды в день, каждый день. Ты перебирал девушек быстрее, чем я меняю нижнее белье.
— Это еще не о чем не говорит. От тебя пахнет так, словно ты неделю не мылся. — Я пытаюсь пошутить, но у меня не получается, потому что сердце не на месте.
Он улыбается, словно желая вознаградить мои старания.
— Я просто говорю, что ты изменился, чувак. Это как если бы ты поехал домой на лето и тебе сделали лоботомию.
Изменился не мой мозг, а обстоятельства. До того, как Кей исполнилось восемнадцать и она появилась в Блэкморе, я разрешал себе трахаться, веселиться и дурачиться так часто, как только мог. Было весело, но это отвлекало.
Вступление в братство отвлекло меня от одержимости Кей. Участие в футбольной команде отвлекло меня от ярости на свою семью. Трах со случайными женщинами каждую ночь, иногда по две за раз, отвлекал меня от того, чтобы вернуться на Манхэттен и трахнуть единственного человека, который имел значение.
Я не безнадежный романтик; я одержимый мужчина. Женщина, которую я хочу… женщина, которая изменила ход моей жизни… она — та самая лоботомия, о которой упоминает Тео.
— Приходи сегодня вечером, — говорит он через несколько минут. — Напейся. Потанцуй с девчонками. Посмотрим, сможешь ли ты снова найти свою искру, Маккейд.
Я киваю, но вечеринка ничего не изменит. Единственная женщина, о которой я думал последние две недели, — это Кей, и ее не будет на вечеринке Tri-Delt. Единственное, что ждет меня в женском сообществе Tri-Delt — все то же самое: отвлекающие факторы.
Глава 26
Кей
Неделю назад
Говорят, беда не приходит одна. А в среду в середине сентября началась полная неразбериха.
Все началось с того, что мой будильник не сработал. Клянусь, я завела его накануне вечером, но, перевернувшись на спину и увидев яркие лучи солнца, проникающие в окно спальни, поняла, что опаздываю. Мой телефон показывает 9:02 утра, значит, я на 42 минуты опаздываю на свое первое занятие. Даже если я уйду из Калверт-холла в том, в чем ложилась спать, я все равно не успею. Занятие заканчивается через восемь минут. Кажется, у нас сегодня был тест. Черт.
Я с трудом притащилась на историю вовремя. Не я одна это замечаю, потому что девушка рядом со мной спрашивает, ходила ли я куда-нибудь вчера вечером.
— Во вторник? — Мои глаза расширяются от явного отвращения.
Она выглядит застигнутой врасплох и отстраняется от меня.
— Прости, что спросила, — бормочет она.
Я должна извиниться, но не могу заставить себя произнести эти слова. Я смотрю вперед и пытаюсь не заснуть, пока профессор продолжает бубнить.
Обед выходит на совершенно новый уровень. Я направляюсь в столовую, чтобы перекусить, и обнаруживаю, что меня тошнит. Не знаю, то ли мне что-то не понравилось, то ли я отравилась недожаренной курицей, но уже через двадцать минут после окончания обеда я на пути к тому, чтобы пропустить последнее занятие в этот день, потому что не могу оторваться от туалета.
Малкольм звонит мне, когда я тащусь по кампусу черепашьим шагом. Я выгляжу как бездомная, и мой голос звучит раздраженно. Я едва вижу определитель номера и улавливаю только имя Маккейд, прежде чем ответить, рявкая в трубку:
— Что? — Полагая, что это Ксавьер.
— И тебе привет, Кей, — невозмутимо произносит Малкольм на другом конце провода. — Где ты?
В этот момент я могла бы швырнуть свой телефон через весь кампус; это не так сильно повлияет на мой день.
— Мне так жаль, Малкольм, я собиралась позвонить тебе, когда…
— Ты не позвонила. — Заканчивает он за меня. — Ты должна была быть здесь пятнадцать минут назад. Это в получасе езды от кампуса. За последние сорок пять минут ты не знала, что не придешь вовремя? — Если бы Земля разверзлась и поглотила меня целиком, умаю, я бы сказала ей спасибо.
Вместо того, чтобы сказать Малкольму, что я плохо себя чувствую, я решаю собраться с силами и отправиться в путь. Я обещаю отчиму, что задержусь допоздна, если придется, чего бы это ни стоило, чтобы выполнить работу. Потому что мне нужен McCade & Manchester в резюме, а Малкольм — в качестве рекомендации.
— Мне не нужны твои извинения, Кей. Ты нужна мне здесь, чтобы делать свою работу. Если ты не можешь быть здесь, дай мне знать, чтобы я мог найти кого-нибудь другого. — Он резко вешает трубку, прежде чем я успеваю ответить.
Каждую минуту по дороге на Манхэттен я думаю о том, чтобы перезвонить Малкольму и сказать ему, что не смогу приехать. Я так отвлечена своим бурлящим желудком и скачущими мыслями, что случайно проезжаю на красный свет. Я не осознаю этого, пока полицейская машина не мигает мне, включив сирену. Я останавливаюсь и терпеливо жду, пока полицейский выпишет мне штраф и отправит восвояси. Мой первый штраф, и все это время я продолжала думать, что мне следует развернуться и покончить с этим. Когда я проспала будильник, то должна была понять, что мне нужно вернуться в постель и повторить попытку завтра.
Но, видимо, я жажду наказаний, поэтому отправляюсь в юридическую контору. Светлое, красивое здание, в которое я приходила на собеседование, теперь похоже на тюрьму. Исчезли лучи золотистого света, проникающие в окна; теперь я слишком измотана, чтобы заботиться о том, чтобы быть главной героиней своей жизни.
Малкольм разговаривает с администратором, когда я выхожу из лифта. Он бросает
