вдалеке от сравнительно защищенных окрестностей Дижона — так передвигаться было и в самом деле опасно. Даже вдвое меньший, но готовый к бою враг мог разгромить нас, и не понести каких-то существенных потерь. А раз ничего сделать с этим было нельзя, приходилось рисковать, время от времени тревожно подгоняя людей.
— Десятники, не давайте растягиваться своим людям! — крикнул я больше для порядка и снова ненадолго успокоился.
Действительно, очередная попытка заставить пехоту прибавить шаг и сплотить ряды не сильно помогла. Принудительный энтузиазм роты закончился уже метров через двести, может — через двести двадцать.
Однако еще через час — когда сквозь поредевшую стену деревьев наконец-то снова сверкнула серебристая лента Сены — народ взбодрился, и уже без напоминаний ощутимо прибавил в скорости…
Лежащее северо-западнее Дижона плато Лангр было важным водоразделом и давало старт немалому числу местных рек. Самая знаменитая река Франции — Сена — тоже рождалась именно там, и большую часть пути к крепости Святого Петра мы собирались пройти именно вдоль нее.
Тем более во время последней цивилизованной стоянки удалось раздобыть две дюжины разномастных то ли баркасов, то ли шлюпок, которые способны были принять на борт почти полторы сотни человек и весь наш багаж.
Даже два-три человека на такую посудину для сплава по течению было более чем достаточно, но на всякий случай в экипажи выделили вдвое больше людей. Лодки позволяли части отряда передвигаться куда быстрее остальных, и с куда меньшей потерей сил. Да вообще сама идея идти вдоль реки давала сплошные выгоды.
Возможность упростить подбор ночных стоянок с подходящими источниками, где могли бы напиться более полутысячи мужчин, да еще хватило бы воды, чтоб приготовить им ужин, завтрак и какой-нибудь перекус на обед.
Не говоря уже о почти двух сотнях наших лошадей, мало того что хлебавших воду, что пропойцы со стажем, так еще и ежедневно нуждавшихся в подходящих выпасах. Хоть сколько-то открытые пространства — вот сюрприз — в этом заросшем лесами краю тоже были в большинстве своем только у реки.
…Сент-Апполинарский замок мы покинули три с половиной дня назад.
Первые два — понадобилось, чтобы оказаться с этой стороны плато и достичь главного порта Бургундии на Сене — городка Сен-Марк. В сущности — жалкой и убогой дыры, где жило народу меньше, чем в нашей роте.
Но был у него и один важный плюс. Застроили его с учетом ежегодного потока караванов, которые в ближайшие пару недели могли снова начать весеннее движение по Сене, поэтому прямо сейчас в нем точно не случилось никаких проблем с размещением наших людей.
Ну, кроме тех, что создали они сами.
Несколько драк, как между собой, так и с местными и, конечно же, обязательные попытки дать дёру. Именно для того, чтобы не позволить разбежаться вообще всем желающим, я и нанял за собственное серебро нашего проводника с братьями.
Обычно эта семейка водила по дороге между Дижоном и Парижем караваны торговцев — наемничая в охране или служа проводниками, но за ливр в день и отдельную премию — по результату — готовы были потрудиться и охотниками за головами. Правда, с условием — по возможности привозить беглецов целыми. Вешать их я решил сам, для назидания остальным, и сегодня утром — день начался именно с этого.
Хотя не думаю, что пехота сейчас молчаливо брела из-за впечатлений от казни. Скорее всего, они просто устали, все-таки уже почти половину дня находились в пути. Еще минут десять нам понадобилось, чтобы выехать к реке.
В этом месте Сена была не шире восьми, может быть — девяти метров, но зато ее пологий берег выглядел, словно мечта фанатов пикников и речного купания. Бросай одеяльце или специальную «пенку», раскрой зонт — и валяй, наслаждайся счастьем.
— И где они? — озвучил я свое искреннее недоумение, и оглянулся на выпирающую из леса толпу, которой только мое присутствие и дубинки десятников не давали ринуться в манящую прохладой воду. Хоть что-то за прошедшие три недели удалось в них вбить…
— Господин… — добродушно улыбнулся проводник, и выразительно пошевелил своим немалых размеров носом.
Не сразу сообразив, о чем это он, я прочихался от дорожной пыли и тоже разулыбался.
«…Ах вы, морды прожорливые…» — подумал я почти с нежностью.
Ветер и в самом деле манил запахом горячего кулеша откуда-то выше по течению, и вряд ли сильно далеко от места, где мы покинули лес. Хотя ничего слышно не было.
— Милейший, возьми полдюжины своих людей, и разберись, где именно шевалье де Шатонёф разбил лагерь!
Отправив часть сопровождавших меня конных стрелков на поиски, я переключил внимание на загалдевшую толпу:
— Эй вы, болваны, разрешаю по-быстрому смыть с себя пыль, только вещи пусть каждый десяток кидает в свою кучу! И давайте сильно не расползайтесь по берегу, у нас тут все-таки война…
Последнюю реплику мало кто услышал. Радостно взревевшая толпа рванула к долгожданной воде, не особо-то оглядываясь на десятников.
* * *
Правый берег Сены, вторая половина дня
Чарующие запахи еды были лишь сладкой мечтой и маяком, а не твердым обещанием, но пока мы почти час перебирались в уже подготовленный лагерь, обед успели приготовить и нам.
Едва закончив ковыряться в каше, я аккуратно облизал серебряную ложку и убрал ее в поясную сумку. Запасная, конечно, была, но на нее одного драгоценного металла пошло почти на четыре ливра, да плюс работа, так что терять ее было откровенно жалко.
— Сколько там сегодня? — поинтересовался я у командира личного десятка, который стал неформальным начштаба нашего каравана.
Выпертый из гвардии приятель разговорчивого ветерана, был принят в роту по его совету, он оказался и впрямь очень полезным приобретением. Помимо прочего старший десятник умел писать, что по нынешним временам было штукой не то чтобы очень редкой, но точно не повсеместной.
Думаю, грамотных в Европе сейчас не набралось бы и трех-пяти процентов от уцелевшего населения. При этом основная часть образованных, естественно, состояла из дворянства, монахов и горожан. Крестьянам, формировавшим самую многочисленную социальную группу — от 80 до 90 процентов — читать и писать нынче было без надобности.
— За ночь еще двое, господин. Лучников… — и отреагировав на мой невысказанный вопрос, он уточнил. — Не знаю, может и сами сбежали, а может и сожрал кто…
Ну да, это было не всегда очевидно.
«…Так что получается: за первые три дня, еще фактически не покинув земли герцога, мы уже недосчитались почти трех десятков человек. Посмотрим, сколько еще сегодня потеряем…»
Вызвав в памяти вчерашний список* и сравнив его с пройденным расстоянием, я прикинул
