class="subtitle">102 г. до н. э.
Сулла поднялся со своего места и обвел взглядом курию. Стоявший рядом Долабелла смотрел на него с восхищением. Метеллы, отец и сын, обратились в слух. Предстояло решить важнейший вопрос: продлевать или нет консульские полномочия Мария на четвертый срок.
– Patres conscripti, друзья, сенаторы! Положение на севере остается непростым, а четвертое консульство – дело неслыханное, и все же я спрашиваю себя: выиграем ли мы что-нибудь, сменив вождя сейчас? Марий защитил северную границу. Нам всем надоело бездействие, но первыми начнут варвары: без сомнения, в следующем году кимвры и тевтоны двинутся на Рим, и это заставит Мария действовать, хочет он того или нет. Ему придется сдерживать продвижение врага, другого выхода не останется. Это последний год проволочки. Полагаю, будет неразумно доверить укрепление наших рубежей человеку, который ничего в этом не смыслит, а войска – начальнику, который их не обучал, к тому же в негостеприимном краю. Предлагаю продлить консульские полномочия Гая Мария еще на год.
Все проголосовали за.
– Ты действительно думаешь, что это к лучшему? – спросил Метелл-старший Суллу под конец заседания. Рядом сидел его сын, а возле Суллы – Долабелла, его правая рука в Риме.
– Да, я уверен, что это в наших интересах. В интересах оптиматов, – уточнил Сулла.
– Что именно ты имеешь в виду, юноша? Не говори загадками, – потребовал Метелл-старший, вождь консерваторов.
Сулла помрачнел.
– Легионеры разочаровались в Марии, – ответил он. – Когда варвары наконец решатся и нападут, войска не будут доверять своему начальнику, и Мария убьют. Это плохо для Рима, но очень хорошо для нас: варвары возьмут на себя грязную работу, уничтожат Мария и разобьют его войско из оборванцев-плебеев. Придется набрать новое, а между тем мы, прикрываясь необходимостью защиты Рима, сможем перебросить часть своих войск из Африки или Испании. Придется нелегко, зато мы обойдемся без Мария. Популяры будут обезглавлены, мы начнем устанавливать в Риме свои законы, не опасаясь противодействия народа, испуганного приближением кимвров и тевтонов. Эти законы, принятые в отсутствие других предложений, будут защищать наши интересы.
Все согласились с Суллой.
Это был первый и последний просчет, допущенный Суллой в борьбе с Марием.
Главный римский лагерь у «канавы Мария»
Устье Родана
102 г. до н. э.
Марию сообщили о том, что его консульство продлено еще на год. Он знал, что, если не произойдет заметного прорыва и кимвры и тевтоны не будут изгнаны из низовьев Родана, этот срок станет для него последним. И все-таки он не спешил.
Прибыли новые гонцы.
Серторий вошел в преторий консула:
– Варвары зашевелились, славнейший муж.
– Кимвры или тевтоны? – уточнил Марий, усаживаясь за стол, заваленный картами, уставленный пустыми кубками.
Сглотнув слюну, Серторий сообщил подробности:
– Кимвры пока стоят на месте, мой консул, однако амброны и тевтоны движутся прямо на нас. Только что прибыли дозорные. Там тысячи варваров. Десятки тысяч.
Гай Марий кивнул, не отрываясь от карт. Наконец поднял взгляд:
– Когда они дойдут до частокола, дайте мне знать. А до тех пор не мешайте.
Он подлил себе вина из кувшина, стоявшего справа, на столике поменьше.
Серторий наблюдал за тем, как он медленно отхлебывает вино. Ему пришло в голову, что легионеры правы: их консул больше не был победителем Югурты. Марий превратился в пятидесятипятилетнего старика, слабого… и трусливого. Нет, он не походил на нового Сципиона.
XIII
Memoria in memoria
Варвары-гиганты
Καὶ Κίμβροις μὲν ἐγίνετο πλείων ἡ διατριβὴ καὶ μέλλησις, Τεύτονες δὲ καὶ Ἄμβρωνες ἄραντες εὐθὺς καὶ διελθόντες τὴν ἐν μέσῳ χώραν, ἐφαίνοντο πλήθει τ’ἄπειροι καὶ δυσπρόσοπτοι τὰ εἴδη φθόγγον τε καὶ θόρυβον οὐχ ἑτέροις ὅμοιοι. Περιβαλόμενοι δὲ τοῦ πεδίου μέγα καὶ στρατοπεδεύσαντες, προὐκαλοῦντο τὸν Μάριον εἰς μάχην.
Кимвры замешкались, а тевтоны и амброны, быстро проделав весь путь, появились перед римлянами – бесчисленные, свирепые, голосом и раскатистыми возгласами не походившие ни на один народ. Заполонив огромную равнину и став лагерем, они принялись вызывать Мария на бой.
Плутарх. Сравнительные жизнеописания, Марий, XV[11]
Главный римский лагерь у «канавы Мария»
Устье Родана
Весна 102 г. до н. э.
Огромную равнину, простиравшуюся перед главным римским лагерем, наводняли вооруженные толпы амбронов и тевтонов. Куда ни повернись, на что ни устреми взгляд, кругом – враги Рима.
Марий наблюдал за неприятелем с высоты оборонительного вала. Эти люди дерзко перемещались по земле, которую уже считали своей, и нисколько не страшились близости мощных укреплений; они трижды одерживали победу над римскими войсками, объединяясь для этого с другими варварскими народами. После череды неудач – поражений при Норее, Бурдигале и, главное, при Араузионе – среди легионеров поползли слухи о том, что эти варвары не похожи на прочих: неистребимые твари громадного роста, потусторонние существа, гиганты, способные сокрушить любое войско, которое рискнет с ними сразиться.
Консул молча размышлял. Слухи могущественнее всякого оружия. Сначала надо опровергнуть эту ложь и только затем вести легионы на варваров, заполонивших устье Родана.
Он направился в лагерь, раздавая указания Серторию и другим начальникам.
– Я хочу, чтобы все поднялись на вал и посмотрели на них, – сказал Марий.
Военные трибуны переглянулись.
– Кто это – «все», славнейший муж? – осведомился Серторий от имени остальных начальников. – И что именно они должны увидеть, мой консул?
Они спустились с вала и дошли до высоченного частокола перед лагерем.
Гай Марий смотрел на них, ничего не говоря.
Они растерянно смотрели на него.
Наконец он указал на море палаток, где жили легионеры и воины из вспомогательных частей.
– Все – значит все, – проговорил он и добавил, чтобы все стало ясно: – Я хочу, чтобы легионеры и другие солдаты, все до одного, поднялись на вал и своими глазами увидели, что среди проклятых варваров нет ни гигантов, ни циклопов, ни других мифических существ. Пусть всем моим воинам станет ясно, что мы имеем дело всего лишь с людьми: вооруженными, как и мы, но не настолько привычными к порядку и не имеющими наших начальников. Вот что я имел в виду, говоря «всеми», и вот что они должны увидеть.
Трибуны кивнули. Они поняли, что хотел сказать полководец, поняли и то, чего он не сказал: Марий намеревался положить конец слухам о легендарной силе амбронов и тевтонов. Мысль показалась им блестящей.
Серторий наблюдал, как консул удаляется в окружении охранников. Он подумал: возможно, Гай Марий становится старше и слабее, возможно, он мало напоминает Сципиона, но он по-прежнему хитер. И римляне все еще могут надеяться на победу.
XIV
Врач для юного Цезаря
Таверна на берегу Тибра,
