ее где-нибудь по дороге просто выбросить, например, в аэропорту в одну из урн. Или же оставить в такси. Отчего-то не выбросила. Возможно, это последняя просьба Михаила Хазарского?
— Ни как это наша кушетка? ― вдруг неожиданно воскликнула волоокая брюнетка Хазарская: ― Я, смотрю, все еще стоит, как говорится, пришлась к мебели, ― не выкинули! Это, хорошо! Значит, пригодилась! ― помолчала и добавила: ― Наверняка на ней спят заезжие гости, когда не помещаются в зале? ― и женщина, лощенная от косметики, не дожидаясь ответа продефилировала туда, где за столом сидел народ.
Я немного подождал, затем, заслышав голос Валентины Гулишвили, быстро запрятал тетрадь под матрац и уж после пошел следом продолжать застолье. Хозяин должен быть при гостях.
Глава 6
Не сразу, я взял в руки тетрадь Хазарского с голубой коленкоровой обложкой: дел на тот момент хватало, попросту забыл о ней, жена случайно обнаружила ее под матрацем и воскликнула:
— Семен, что это еще за конспект такой? Ни как ты снова штудируешь работы Ленина? Это тебе нужно для кандидатского минимума? ― Я в тот момент занимался ужином: в трудное время девяностых, лишь только у меня одного получалось «двумя хлебами» накормить голодных детей.
— А-а-а, это? ― мельком взглянув на Марию, буркнул я и, кивнув головой, тут же забрал у нее творение товарища, затем не поленился, достал стремянку и запрятал на антресоль. Желания с нею возиться у меня тогда не было. Моя книга: «1984» была отложена на неопределенное время.
Дети попеременно, то дочь, а то и сын забегали на кухню, и спрашивали, не у матери, а у меня:
— Пап, а скоро будем кушать? ― У Марии тогда от нищеты попросту опускались руки. Для того чтобы накрыть на стол требовались неимоверные усилия, а еще нужна была и фантазия.
— Да, уже можно идти, ― сказал я Маше и, слив воду из кастрюльки с картошкой, ― ею нас снабжали мои родители из Щурово, ― затем, добавив вместо сливочного масла ― подсолнечного, ― я его подешевке покупал вовремя командировок в город Луганск, ― принялся толочь.
Толкушку, я использовал особую ― металлическую из нержавейки с дырочками в днище, это позволяло выкладывать на тарелки не бесформенную липкую, желтушного цвета, массу, а что-то такое очень похожее на кукурузные палочки. Правда, я их называл червячками.
Небольшое количество картофеля выглядело внушительно и красиво, особенно после того, когда я, открыв банку килек укладывал на края тарелок по нескольку рыбок, слегка полив их томатным соусом, а еще дополнительно и по кусочку соленого огурчика. Ими, всегда славилось Щурово из спокон веков. У нас в любое время года стояли под диваном трехлитровые банки про запас.
Хазарским было неплохо в том плане, что их переезд в США был равноценен переезду из еще пока богатой страны СССР в страну ― процветающую. Это сравнимо с переездом Марии после замужества из Кемерово на постоянное место жительство ко мне в Москву. Да, ей, конечно, необходимо было привыкнуть к новым условиям жизни, но адаптация прошла быстро и безболезненно.
Мой товарищ, как я после вычитал из его тетрадки в отличие от нас проблем материального характера не имел, лишь только некоторое время ― языковые и еще моральные, им необходимо было притереться. Это могло занять и месяцы, и многие годы. Все упиралось в различия в менталитете.
Экономика нашей страны тогда недолго оставалась на высоте, это стало заметно по снижению запусков ракет в космос: через год-другой все полетело в тартарары. Я помню шок людей однажды, отправившихся в магазин и увидевших ценники на товарах. Сливочное масло вместо трех рублей и пятидесяти копеек отчего-то стало стоить пятьдесят, курица под сотню и так далее и это при зарплате в месяц, начиная от восьмидесяти рублей и несколько выше. Жена тогда получала чуть более сотни, я две сотни. И все до поры до времени было неплохо, но вот жизнь неожиданно изменилась и в это непростое время, я наконец в черновом варианте закончил диссертационную работу и сдал ее на проверку своему научному руководителю Юрию Алексеевичу. Я тогда стоял перед дилеммой: следует ли ее вообще защищать? Зачем трепать себе и близким людям нервы.
Одни коллеги меня жалели: раньше нужно было это все делать, другие подсмеивались, и я понимал почему, увеличение зарплаты, которое обычно следовало после получения диплома кандидата технических наук на тот момент было просто смехотворно. Это всего лишь сто пятьдесят рублей.
Я помню, как носился со своей диссертацией, что с писаной торбой и не выходил на защиту: не на чем было ее напечатать. Меня тогда выручила мать Марии, она перед тем, как отправиться к нам в столицу в отпуск, догадалась и позвонила по телефону, и первый ее вопрос был ко мне:
— Семен, ну ты как там ― уже наверняка защитился? ― я ответил: ― Нет бумаги. ― И она привезла мне целых две больших пачки и не нашей ― серой, а финской отменного качества. Достала у себя на предприятии. Это меня тогда сподвигло начать оформление работы. Через полгода на столе лежали пять готовых томов диссертации. А еще сто экземпляров автореферата. Для выхода на защиту требовались около двадцати положительных рецензий не только от отдельных лиц ученого коллектива, но и от головного предприятия, на котором я внедрял свою работу. Что важно? Я должен был представить Ученому совету ожидаемый экономический эффект в народном хозяйстве от своей работы, он на тот момент имел значение. Мне пришлось основательно потрудиться, прежде чем я получил нужную бумагу. Затем я заручился поддержкой оппонентов ― двух маститых ученых, составил список научных трудов. И все бы ничего: но неожиданно серьезно заболел мой научный руководитель. Я посетил Юрия Алексеевича в больнице: он из того, что я принес взял лишь одну баночку земляничного варенья. Она ему напомнила детство. Не знал я тогда, что вижу его в последний раз. Мужик прошел всю войну, лишился руки и вот не выдержал перемен в стране, умер.
У меня опустились руки, и я уж собирался все забросить, но нашлись друзья, которые не дали мне этого сделать.
Защита моей диссертационной работы проходила уже с другим руководителем, его товарищем и другом. Многое мне пришлось переделать, правда, это не касалось результатов самой работы, всего лишь оформления, а еще я переписал автореферат, который затем издал на свои деньги в частной типографии.
То, что я поступил правильно, понял не сразу. Эта моя работа была больше нужна мне, а не стране. Я,
