на пути домой. Поэтому, наверное, каждый, глядя, как темный сверток с телом на канатах опускают в неглубокую яму, думал о том, доведется ли ему дожить до возвращения…
Речь командора на похоронах была краткой:
— Вот и не стало нашего товарища. На чужбине похоронен. Что ж, судьба моряка тяжела. Пусть же память о нем будет в наших сердцах — и на картах. Приказываю я назвать приютивший его остров Шумагинским!
Несмотря на то, что большинству явно хотелось сейчас же от острова отойти, Беринг послал штурмана Эзельберга поискать пресной воды.
Вернулся он быстро и доложил Вакселю, словно бы оправдываясь:
— Худая вода, Ксаверий Лаврентьевич. На вкус солоновата.
— Хоть для готовки сгодится. — Ваксель, отхлебнув из бочонка, поморщился. — Придется нам рацион поубавить. Но медлить нельзя — идти надобно на Камчатку немедля! Бери людей, обе шлюпки и грузите хоть всю ночь напролет!
Лорка уже теперь был в море довольно, чтобы и сам понимать, что судно стоит не на самом безопасном месте, совершенно открытое сильному южному ветру. Ночью никто не спал, — полубольные поголовно, люди двигались медленно и вяло, с бесконечными проволочками. Потому даже к утру работа не была еще завершена.
Едва Ваксель поутру поднялся на палубу, Овцын, стоявший в ночь вахту, доложил:
— Ксаверий Лаврентьевич, ночью во время моей вахты был замечен мною огонь.
— Где?
— Отсюда на норд-ост, примерно мили три немецких.
— Вижу островок на норд-осте. Там?
— Так точно. Покамест шлюпки еще воду возят, хорошо бы нам туда наведаться. Жителей американских повидать.
— Лавры Шпанберга и Вальтона покою не дают? — прищурился Ваксель.
— Нет, не то! — обиженно вскинулся Овцын. — Но коли время все одно теряем, что ж не разведать заодно?
— Вначале надобно кораблю место для стоянки найти. — Ваксель прикидывал расстояние. — Ветер крепчает, а коли еще усилится, якоря сорвет и придется в море выйти немедля. А шлюпка, на то пошло, против южного ветра даже небольшого идти не может. Рисковать людьми не буду. В вахтенном журнале отмечу, но за разрешением к командору сам иди.
Обрадованный Овцын отправился к Берингу, в то время как отец, мрачнее тучи, принялся придирчиво разглядывать берег.
Тем не менее Овцыну удалось убедить командора. Лорка видел, что все это отцу сильно не по душе, однако он промолчал и приказал готовить шлюпку, а разрумяненный, довольный предстоящим приключением Овцын принялся подбирать людей.
Шлюпка отплыла и вопреки мрачным прогнозам Вакселя благополучно берега достигла.
Тем временем погрузка воды закончилась и потянулось ожидание. Где-то около полудня люди Овцына снова появились на берегу, однако, как и прежде, одни — местные жители, должно быть, снова убежали. Шлюпка отошла от берега, однако будто бы застыла на месте, прыгая по волнам.
— Ветер противный. Овцын, дурак такой, парус поставил, пытается идти галсами. Нет, не пройдет!
Вся команда наблюдала, как волны бросают шлюпку из стороны в сторону. Тем не менее подойти ближе, чтобы спасти товарищей, «Святой Петр» тоже не мог, рискуя напороться на подводные скалы, испещрявшие узкие проходы между островами. Оставалось ждать.
Наконец, оставив бесплодные попытки подойти к «Святому Петру», лодка повернула к соседнему островку. Волны бились о скалы такие громадные, что полностью скрывали шлюпку от глаз. Каждый раз, когда накатывал очередной раз, сердце Лорки проваливалось куда-то вниз. Но волна отступала, и упрямое суденышко снова показывалось.
— Упрямый черт! Везет тебе! — бормотал Ваксель.
Но вот за огромными волнами пришла просто громадная, полностью накрыв собою шлюпку и волоча ее к берегу, словно раненое животное. Эта волна буквально выбросила шлюпку на берег, расколов ее при этом. О том, чтобы попытаться вернуться на ней, не могло быть и речи.
Тем временем качка усилилась. «Святой Петр», точно конь на привязи, танцевал на месте, немилосердно заваливаясь на бок.
— Ксаверий Лаврентьевич! — это, хватаясь за фальшборт, подошел Софрон Хитрово. — Ветер совсем усилился! Якорные канаты вот-вот лопнут, а без якорей все погибнем верно!
Ваксель помолчал немного, переводя тяжелый взгляд с танцующей палубы на далекий остров, где Овцын и его люди все же исхитрились развести костер. Наконец, вздохнув, приказал:
— Поднять якорь! Курс по ветру в открытое море!
* * *
Темнело. Далекий огонек костра таял в кромешной тьме…
В тот вечер в кубрике с Лоркой никто не разговаривал.
— Бросил. Бросил, как собак, — только и сказал Самойлов, зло сплюнув на пол чуть Лорке не под ноги.
И не было Овцына, чтобы взять за шкирку обидчика да приложить от души. Да и сам Лорка, признаться, задавался тем же вопросом
«Неужто мы их вот так… бросим? Путь даже чтобы спастись большему числу! Это несправедливо! Это… это подло!»
Поутру, едва рассвело, выбрался на палубу, завертел головой. Закричал, увидев столб дыма по курсу. Ветер переменился, слегка утих, и «Святой Петр» полным ходом шел к островку.
— Готовь шлюпку за Овцыным! — раздался с носа сильный, ясный голос отца.
От облегчения навернулись слезы. Лорка вытер их рукавом и тут же устыдился того, что засомневался в отце.
«Вот ведь: какой-то человечишко слово глупое сказал! Ему что — стряхнул с языка — и ладно. А ты? Ты отца предал! Пусть мысленно — но предал же! Поверить в хорошее и обмануться — больно, но не постыдно. А вот поверить в плохое про человека честного — все равно что в грязи вывалять и себя, и его. Такое ни имени отца моего, ни звания недостойно!»
Глава 7
В тумане
Острова оказались точно заколдованными. Раз за разом «Святой Петр» пытался вырваться на волю, в глубокие воды. Однако поднялся противный южный ветер, переходящий в шторм, а лавировать между множеством островков с дном, усеянным острыми скалами, и думать было нечего. Поэтому «Святой Петр» не шел — скорее крался вдоль берега то одного, то другого островка, то и дело проверяя дно и подолгу стоя на якорях.
Памятуя о судьбе Овцына, на берег сходили редко и торопились возвратиться. Наконец 4 сентября в 6 часов вечера подошли к двум островам; глубина там была пятнадцать сажен, грунт — серый песок с ракушкой. Место оказалось довольно хорошо укрытым от ветра с моря.
Наутро «Святой Петр» снова попытался выйти в открытое море, но из-за сильного юго-западного ветра опять повернул обратно. Досада и тревога от промедления смешивалась у моряков с радостью от того, что удалось найти безопасную гавань — ночью опять поднялся сильный шторм с юго-востока. Не покидая палубы, все разошлись спать.
Поутру с одного из близлежащих островов вахтенные услышали голоса и крики людей и увидели разведенный там
