меня есть. И сейчас большинство из них направлены на то, чтобы ненавидеть тебя до глубины души. Так что тебе придется встретить меня на полпути.
Он убрал телефон обратно в карман, а нож спрятал в скрытую кобуру.
— Чего ты хочешь?
Мне было интересно, понимает ли он, что идеальный фасад, который он так старательно возводил, начал рушиться на моих глазах. Конечно, Закари Сан состоял из множества движущихся частей, и 99,99 % из них я не понимала. Но я поняла одну важную вещь. Под самым привлекательным холостяком Северного полушария таилось что-то темное и необычное. Что-то ужасное, чего он не хотел, чтобы видел внешний мир.
— Можешь оставить себе свою дерьмовую традиционную структуру оплаты труда. Я не хочу в этом участвовать. — Я придвинулась ближе, просто чтобы раздвинуть его границы, наслаждаясь тем, как его челюсть отвисла от моей близости. — Ты заплатишь мне в виде судебных издержек. Оплатишь шестизначную сумму гонорара и почасовую оплату, а затем заплатишь мне минимальную зарплату и пятьдесят баксов в час за уборку. — Меньше всего мне хотелось набивать карманы Веры, обогащая свои собственные.
Зак даже не вздрогнул от этой цифры.
— Ты же не хочешь, чтобы деньги попали к твоей мачехе.
— Верно. А деньги для тебя не проблема.
— Я сделаю тебе лучше. Я найму тебе лучших гребаных адвокатов в DMV.
Я сглотнула, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. Я знала, что это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, и все же не могла перестать надеяться. Надежда была самой жестокой формой наказания. Обычно я знала, что лучше не позволять ей просачиваться в мой организм. Но я была усталой, глупой и впервые в жизни немного жалела себя.
Я выдержала его взгляд.
— Ты ведь понимаешь, что все, что уйдет на адвоката, я никогда не смогу вернуть, верно?
— Я могу позволить себе целый континент тебя, Фэрроу. — Тебя, а не «для тебя». Всего лишь одно слово стесняется романтики. — И у тебя будет настолько безжалостное представительство, что миссис Баллантайн побежит к столу переговоров еще до того, как ты подашь первое ходатайство.
Я покачала головой, бешеные глаза метнулись в ее сторону, проклиная себя за то, что забыла о нашей близости.
— Она не должна знать, что я веду переговоры с адвокатами.
Он нахмурился.
— Почему нет?
Я поджала губы, пристально глядя на его горло. На длинную, элегантную колонну. Мужественную и толстую. Я никогда раньше не произносила эти слова никому. Но мне это было необходимо. Он был моим единственным шансом. Какой жестокий поворот судьбы. Мое спасение пришло от дьявола.
— В нашем соглашении есть второй пункт. — Я поджала верхнюю губу, прикусывая ее, пытаясь подобрать слова, которые, как я боялась, прозвучат безумно. — Мне нужно, чтобы ты нанял частного детектива для изучения завещания. Отец никогда не стал бы скрывать от меня. Просто не стал бы.
— Считай, что все сделано.
Он не стал спрашивать, почему я буду бороться за клининговый бизнес, как это делали юристы во время бесплатных консультаций. Не посоветовал мне отказаться от папиного наследия. Он не осуждал меня за то, что я оплакиваю будущее, которое я потеряла. То, в котором я ушла из фехтования с олимпийским золотом, а мы с папой вместе управляли "Горничной" в Мэриленде. Только мы вдвоем.
На самом деле его лицо ни разу не дрогнуло от стандартной чистоты. Ни осуждения, ни неверия, ни снисхождения. Лишь скука и нетерпение по поводу какой-нибудь встречи, из-за которой он то и дело поглядывал на часы. Я оценила простоту его эгоизма. Закари Сан заботился о себе и только о себе. Все, что выходило за рамки этой сферы, не заслуживало его внимания.
Зак бросил предупреждающий взгляд.
— Больше никаких вопросов. — Он достал свой телефон, сделал несколько движений и протянул его мне. — Ты не должна быть вознаграждена за свое отвратительное поведение.
Я взглянула на экран и отметила название приложения для искусственного интеллекта, которое он только что приобрел силой. Оно записывало разговоры и преобразовывало их в контракты в режиме реального времени, отбрасывая все бесполезные переписки. Мы с ним действовали на разных уровнях, и чем скорее я с этим смирюсь, тем менее плачевными окажутся следующие шесть месяцев.
Я нацарапала на экране свою подпись и облизнула губы, наполовину взволнованная, наполовину потрясенная тем, что только что произошло. Я думала, что он намеревался затащить меня к себе на колени и хорошенько отшлепать. Вместо этого я получила новую работу, гораздо более выгодную, чем моя нынешняя, и возможность, наконец, убежать от ужасной судьбы.
Он забрал у меня телефон, стараясь не вступать в физический контакт.
Я прищурилась.
— Не может быть, чтобы ты сделал это в качестве пощечины или чтобы победить меня в Го. — Но я не была в этом уверена. Богатые люди тратили свои деньги сумасшедшим образом. Поэтому остальные хотели их съесть. — Что еще ты хочешь получить от этого?
— Я бы не хотел испортить сюрприз. — Его ледяной тон предупредил меня о том, что нужно выбросить телефон в мусоропровод и бежать, пока есть возможность. — А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно перекинуться парой слов с твоей… матерью.
Он направился в гостиную, не удостоив меня взглядом по пути из кухни.
— Эй, Зак?
Он остановился, но не обернулся.
— Да, Маленькая осьминожка?
Неужели это дурацкое, нелепое прозвище на самом деле мне нравится? Оно было совсем не сексуальным, но мне нравилось его значение.
Я усмехнулась.
— Я выяснила.
— Что выяснила?
— Как выйти из затруднительного положения, в которое я попала во время нашей игры.
Мои слова были встречены молчанием. Мне показалось, что его широкие плечи чуть-чуть дрогнули — смею ли я сказать — от смеха.
— Понедельник. Восемь тридцать. — Он постучал костяшками пальцев по дверному косяку. — Не опаздывай.
— Конечно. Постарайся никого не зарезать, когда на этот раз потеряешь штаны.
11
ЗАК
Зак Сан:
@Олли, отзови свою собаку от моего маленького нарушителя.
Олли:
Моего частного детектива?
Олли:
Как ты узнал?
Олли:
То, что он обнаружил, должно было стать моим подарком-сюрпризом для тебя.
Олли:
[Гифка Спанч Боба «Вечность спустя»]
Олли:
И это все?
Олли:
Никаких подробностей?
Олли:
Может, они трахаются, пока мы говорим.
Ромео Коста:
…
Олли:
Точно. Это Зак. У него аллергия на киски.
Олли:
Никогда не знаешь…
Эта девушка может оказаться той, кто его вылечит.
Олли:
Они могут быть судьбой.
Как мы с Фрэнки.
Ромео Коста:
В миллионный раз повторяю: моя невестка — практически
