потрудился их собрать. Знаете, как я разозлился? Потом, на улице же было холодно. Я решил, встану на рассвете и все соберу. Не хотел лишаться сна. Но часа в три она опять появилась. Я слышал, как хлопала дверь – ужас просто! Девчонка сновала по лестнице, как грабитель какой. То поднималась, то спускалась. Раз за разом. Я видел, как она швырнула мусорный мешок в свой фургон и… Я решил: с ней точно что-то нечисто».
Он был полностью уверен в своих словах и произносил их с мелодраматическим оттенком. В отсутствие записи с камеры безопасности полиция восприняла его показания как ключ ко всему делу. Заявление было длинным и цветистым, и чем больше Иви перечитывала его, тем сильней злилась.
– Или мы поднимаемся вместе, или не идет никто. – Ховард тоже принял решение.
– Его же там нет!
– Кого? Инспектора Ляо? Или психопата?
– Ни того ни другого! – прошипела Иви. Ей не хотелось стоять и ругаться – у них не было на это времени.
– А что, если ты оставишь на месте преступления свою ДНК? Будет лучше, если я присмотрю за тобой. По крайней мере, позволь мне снять печать. Кто из нас осторожнее, я или ты?
Иви наконец кивнула.
– У тебя пять минут, – заметил Ховард, натягивая перчатки. – Потом сразу уходим.
В коридоре было тихо. Иви невольно задумалась о других пяти жильцах – остались они в квартире после всего, что случилось? Ховард наклонился, оттопырил губы и осторожно снял ленту ограждения, пропуская ее вперед.
Дверь была не заперта. Со скрипом отворившись, она явила им пустую темную комнату. Вдвоем они на цыпочках прошли внутрь.
Полицейские оставили полнейший хаос. Иви поцокала языком, вспоминая, как прибрано и чисто здесь было, когда она уходила. Вытащила стопку фотографий из кармана пальто. Там были снимки комнаты. И останков Джиджи Чан. Ховард глянул на них и отвернулся.
Иви вспомнила отчет по биомаркерам, содержавший кучу терминов, которых она не понимала. Попыталась восстановить в памяти, как выглядел пол до того, как она вычистила и вымыла его: свалившийся вентилятор, веревка, обломки и кровь. Вот она счищает капли крови с прикроватного столика, о который, похоже, кто-то споткнулся или зацепился. Она тщательно оттерла его, отполировала до блеска. Тогда ей казалось, что она действует обдуманно и профессионально. Теперь же Иви понимала, что в тот момент уничтожила последние следы отчаянного сопротивления Джиджи Чан.
Она подумала о том, куда и как Джиджи могла упасть. Пытаясь восстановить сцену убийства, обвела комнату глазами, и у нее закружилась голова. Внезапно Иви стало ясно, почему Ляо и Чэнь так на нее сердиты. Даже если б они не считали ее виновной, все равно возненавидели бы. Ведь это она все испортила, оставила их ни с чем.
Будь она на их месте, тоже не дала бы себе спуску. Нет, она бы устроила себе настоящий ад!
Иви вытащила нижнее белье из выдвижного ящичка в шкафу и протянула его Ховарду. Тот вытаращился на бюстгальтеры и трусики. А где бюстгальтер с оборками? Иви подняла фальшивое дно. Куда подевалась деревянная шкатулка с портретами и зарисовками? Кажется, в полицейском отчете они не упоминались…
Она закрутила головой по сторонам, внезапно растерявшись. С его начать?
Ховард не осмеливался побеспокоить ее. Сложив белье назад на дно гардероба, он начал перебирать вещи, которые полицейские побросали на стол. Иви сделала несколько глубоких вдохов, встала посреди комнаты и втянула носом воздух. «Нет, ничего не чувствую…» Она все так отмыла и оттерла, что запах смерти полностью пропал. А без него в качестве проводника ее обоняние отказывалось работать.
Иви напряглась и попыталась еще несколько раз, но обоняние не просыпалось. Так и оставалось мертвым, безжизненным. Она не знала, что делать дальше. Это была ее идея – приехать сюда; но, возможно, уже слишком поздно.
Ховард заметил, что что-то не так, и позвал Иви по имени, но она его не услышала.
«Что же делать? Где еще может прятаться смерть?»
Встала на колени возле кровати и прижалась носом к голым доскам. Дрожа, обогнула кровать по периметру. Она оставила комнату в безупречном состоянии. Стены, пол, кровать – всё без исключения. Иви с сожалением вздохнула и прикусила нижнюю губу, вспомнив, сколько вложила сюда труда и как серьезно отнеслась к своей задаче. Она следовала инструкциям клиента до последней буквы…
Внезапно ей пришло в голову, что личные вещи ей велели оставить. Она избавилась от футона, вентилятора и мусора, но больше ничего не выбрасывала. Если Джиджи Чан действительно задушили здесь, запах должен был остаться.
Чем короче волокна и шершавей поверхность, тем сильней материал впитывает запах. Иви огляделась, потом подошла к столу и вытащила из коробки остатки бумажных салфеток «Анданте».
Короткое волокно, шероховатая текстура в горошек. Иви обнюхала коробку. Погрузила лицо в ворох салфеток… Вот оно! Едва заметный след смерти и страха, еще не растворившийся в воздухе, достиг ее ноздрей.
Обонятельный нерв проснулся. Практически мгновенно, как назальный аналог громкого звука, он запустил в работу все ольфакторные нейроны. Иви заметалась по комнате, словно безумная. Запахи были слабыми, но различимыми. Фоновый – влажности и плесени, как бывает в непроветриваемых помещениях. Потом запахи моющих средств, которые она использовала, химикаты криминалистов, ароматы многочисленных тел…
Иви обнюхала несколько предметов, но ничего особенного не уловила. В гардеробе запах смерти отсутствовал – там пахло только стиральным порошком с ромашкой.
Она взяла что-то из одежды, поднесла к носу, стараясь не терять концентрации.
– Что я могла пропустить? – Она была на грани паники. Они пошли на огромный риск, когда вернулись сюда. И только ради того, чтобы уйти с пустыми руками?
Иви подняла голову и заметила крошечное окошко над прикроватным столиком – размером с две книжки, поставленные бок о бок. Единственное окно в мрачной комнате, задернутое небольшой занавеской.
– Иви! – Ховард многозначительно уставился на часы. Девять минут семнадцать секунд, гораздо дольше, чем он рассчитывал. – Пора уходить.
Она жестом велела не мешать. Медленно ступила на кровать, подобралась к окну и прикрыла глаза. Втянула носом запах.
Тягучая сладость, плесневелое дерево, цветы – определенно роза. Тихий, уютный. Словно в домике за городом. Слабый след аромата остался на занавеске. Она слегка смяла ткань и прислушалась к тому, как запах сначала усилился, а потом растворился в воздухе.
– Ты чувствуешь? – спросила Иви, обращаясь скорее к себе, чем к Ховарду. – Это не Джиджи Чан. Это его запах. Он оставил его после себя.
Аромат был слабым, трудноуловимым. Иви сделала несколько глубоких вдохов. Не исключено, что больше она никогда
