Поставить точку,
Потушить навек огни?..
Нет, поставлю многоточье.
Будут и другие дни,
И прохладней, и короче,
Будут и другие ночи,
Ну и прочее, и прочее —
Все переживу воочью.
Мне дышать не надоело,
Хоть «печален наш удел».
Жизнь – приятнейшее дело
Изо всех приятных дел.
Я во сне и наяву
С наслаждением живу.
1957
«Гладью вышитый платок…»
Я. Н. Горбову
Гладью вышитый платок,
Мной забытый на окне,
Мной подаренный не мне,
Мной потерянный во сне.
Хореический прыжок
В нереальность повседневности,
Слез соленый кипяток
Между строф и между строк —
От влюбленности? Из ревности?
В небе звезды и гроза,
Небо – как его глаза.
Беззаконие закона,
Произвола благодать.
Не понять, не разгадать —
Осудить иль оправдать?
Слишком тяжела корона
Для курчавой головы.
Окна настежь. Крик совы,
На предсмертный стон похожий.
Над каналами Венеции
В розовом палаццо Дожей
Призрачно сияют свечи,
Отражаясь в зеркалах,
И с трапеции – балкона
Без приветствия-поклона
В спальню тихо входит страх.
– Дездемона, Дездемона,
Прелести земной цветок,
Где твой вышитый платок?
Отблеск лунного опала.
Обручальное кольцо
Падает на одеяло.
Как прозрачно, как устало,
До чего невинным стало
В мертвой прелести лицо.
…Все, что сердцу было мило,
Все, что здесь оно любило,
Все, о чем оно просило,
Все, чем мучилось оно, —
Так недавно, так давно —
Камнем кануло на дно…
– Хорошо ли, Дездемона,
Между звезд и молний спать
Хрупкогорлой и влюбленной,
С ним навеки разделенной,
Даже в сновиденьях врозь?
И тебе ли иль Офелии
В грозно-громовом веселии
Звездометной карусели
Выпало кометой стать?
Если б сердце не болело,
Не металось вкривь и вкось,
О себе и об Отелло
Позабыть бы удалось.
Как она про иву пела
И рукою влажной, белой…
Обе плакали и пели —
Дездемона и Офелия —
Перед тем как умереть
От любовного похмелия…
Нет, довольно. Хватит! Брось!
Ничего мне здесь не мило,
Ни о чем я не просила,
Никого я не любила.
Обо мне не надо петь,
Не за что меня жалеть.
1956
«– За верность. За безумье тост…»
– За верность. За безумье тост.
За мщенье!.. —
Пенных кубков звон.
Какой сквозной тревожный сон:
Узорчатые рукава,
«Дочь пекаря, сова…
Слова, слова, слова…»
Белеет мост. Блестит погост.
О, вихри вздохов, волны слез!
Известно все заранее:
Средь звезд
И роз
Апофеоз
Непонимания.
Высокий королевский дом
В туманной Дании.
И королева с королем,
И принц на первом плане.
Прожечь вином,
Залить огнем,
Пронзить рапиры острием!
Ни хмеля, ни похмелия,
Цветы на память, на потом,
Цветы на новоселие.
Как тихо спит на дне речном,
В русалочьей постели,
Как сладко спит бессмертным сном
Офелия.
1955
«Это молоточек-память…»
Это молоточек-память,
Искромечущее пламя,
Звездноплещущее знамя
В суматохе голубой,
Волн ликующий прибой,
Струн гитарных перебой,
Разговор сама с собой.
То, что скользкой льдинкой тает,
То, о чем сосед не знает,
То, чем пенится корыто,
То, о чем стучат копыта
По торцовой мостовой
В Петербурге над Невой,
То, что пляшет шито-крыто
Пляскою святого Витта
В подсознании, на дне,
Что потеряно во сне,
То, что белой ниткой шито,
То, что шито красным шелком,
То, что рыщет серым волком,
Крысою по книжным полкам,
То, о чем не скажешь толком,
То, чего не объяснить,
То, на чем порвется нить
Жизни.
И стихов.
1953
«Не во мне, а там, вовне…»
Не во мне, а там, вовне,
В сердце ночи, в глубине,
Как на плоском дне колодца,
Светлодумная луна.
Лунный луч спиралью вьется,
Скользкою эмалью льется,
Образуя на стене
Искрометного уродца.
В сердце ночи у окна,
Где стихи и тишина,
Безысходно, точно встарь,
Мутностеклый длинный-длинный
Блоковский горит фонарь,
И в его бессмертном свете
В зеркалах и на паркете
Рябь отчаянья видна.
– Друг мой, незнакомый друг,
На одной со мной планете,
Очень мне «и ску и гру»,
Не с кем мне вести игру
Без ухаба, без ушиба,
Без азартного загиба,
Некому: пожатье рук,
Некому: – За все спасибо!
– Здравствуй, здравствуй! – поутру.
Вечером: – Спокойной ночи.
Спи, закрывши звезды-очи,
Спи до завтрашнего дня!..
Иль точнее и короче —
Нет в лазури одиноче,
Белопарусней меня!
1959
Ночь в вагоне
Ренэ Герра
У окна качается пальто,
Как повешенный.
Не о том. Совсем не то.
Вместо имени – местоимение.
Он? Оно? Растерянность, смятение
С болью-солью смешаны.
Дребезжанье, лязг и треск.
За окном рога оленьи,
Между рог оленьих крест
Светится торжественно-неярко,
Как ляпис-лазурная лампадка.
До чего
