руки рвали куртку, сжимали ее горло:
– Тихо, тихо… – шепнул мужской голос, – иначе я тебя пристрелю, сука… – пальцы сжали клинок:
– Я не знала, где мой дробовик, а у него был пистолет. Он приставил мне дуло к виску, я нащупала нож в кармане… – дальше все сливалось в слепящую глаза метель. На языке появился соленый привкус крови, София сплюнула:
– Я почти ничего не ела, но я не голодна. Интересно, почему? Наверное, я все-таки застрелила зайца, или птицу. Человек мог быть видением, от усталости… – она принюхалась. Свитер и куртка тоже пахли кровью, София уловила псиный душок:
– Откуда здесь собаки, вокруг лес… – хмыкнула девочка. В голове зазвучал низкий вой. Светила луна, босые ноги обжигало что-то горячее:
– Рядом журчала вода, – подумала девочка, – это, наверное, было на юге, в санатории. Может быть, там жили собаки, я с ними играла… – она ощутила тяжелую усталость:
– Действие таблеток закончилось, – вздохнула девочка, – но надо подниматься, идти вперед. Когда в интернате узнают, что меня отобрали в юношескую сборную, то все обрадуются. Жаль только, что придется уезжать от друзей. Но, как говорит Павел, теперь мы всегда отыщем друг друга по свиткам… – на крышке хронометра вились выгравированные буквы:
– Пионерке Ивановой, за успехи в учебе, спорте и отличное поведение… – София гордилась часами. Подарок ей вручили прошлым летом, по окончании пятого класса:
– У Светланы тоже такой хронометр, а Павлу часов не досталось, – девочка хихикнула, – у него тройка по математике, с натяжкой… – мальчик предпочитал заниматься языками и рисованием. София сверилась с датой в окошечке часов:
– Первое февраля. Мне надо выйти в указанную точку, в ночь с первого на второе февраля… – инструктор, с членами молодежной команды по биатлону и ориентированию, ждал ее на склоне горы Холатчахль:
– В полночь, – вспомнила София, – они разобьют лагерь на перевале. Я их сразу замечу, я не пропущу стоянки… – она перебирала изорванные остатки карты:
– Надеюсь, меня не будут ругать за утерянный дробовик и компас. От карты кое-что сохранилось… – в первый день София отмечала путь химическим карандашом:
– Потом я все забросила, – пожалела девочка, – но, судя по всему, я недалеко от перевала. Интересно, куда я подевала лыжи? Они были заграничными, дорогими. За их потерю меня точно не похвалят… – она помнила, что предыдущую ночь провела в тепле:
– Я спала под елями, пахло псиной… – девочка вскочила на ноги:
– Опять появились силы. Как говорит товарищ Золотарев, открылось второе дыхание. Это, скорее всего, Ауспия… – девочка замерла:
– Словно меня кто-то подталкивает, помогает. Надо идти дальше, доказать, что я достойна места в команде… – она зашлепала по мелкой воде, оскальзываясь на камнях. В сумрачном небе София увидела очертания гор:
– Я недалеко от конечной точки, перевала… – выбравшись на берег, не обращая внимания на промокшие ботинки, она побежала на восток.
На слежавшемся насте расстелили ватники и телогрейки, оставив свободным угол для походной печки. Запахло чем-то парфюмерным. Люда Дубинина весело сказала:
– Вафли замерзли. Ничего, сейчас мальчики приготовят чай, пока так погрызем… – Саша бросил взгляд на белокурую голову Маши, склонившуюся над тетрадным листом. На розовых губах синели разводы от химического карандаша. Девушка послюнявила огрызок:
– Экстренный выпуск, – хихикнула она, – «Вечерний Ортотен». Наш корреспондент берет интервью у товарища Дятлова… – хорошо рисовавшая Зина Колмогорова изобразила руководителя группы стоящим на лыжах у палатки. Чурочки в печке разгорались. Саша услышал снаружи недовольный голос самого Дятлова:
– Ребята, палку надо переставить. Если ночью сойдет лавина, нам не поздоровится… – раздернув полог, юноша высунулся наружу. Весь день они пробивались на лыжах сквозь буран, но к вечеру небо над горами прояснилось. Палатку возвели по наставлениям Дятлова, в самом безопасном месте. Саша, с другими парнями, орудовал короткой лопатой в снежной траншее:
– Игорь утверждает, что даже в случае сильного ветра палатка не сдвинется с места. Склон горы защищает нас от обвала, ночевка безопасна… – посмотрев на хронометр, Саша замер:
– Осталось шесть часов, до расчетного начала операции… – отсюда он не мог увидеть пушку, или палатки, поставленные на высоте 880, но Саша знал, что коллеги не подведут:
– В полночь они сделают несколько залпов, по нашей стороне перевала. Начнется сход лавины, ребята к этому времени окажутся под действием чая… – котелок с водой грелся на печурке, – возникнет паника…
Оглянувшись на девочек, Саша незаметно коснулся пистолета, в кармане ватных брюк. Оружие они с Золотаревым нашли без труда. Прошлой ночью, из-за штормового ветра, Дятлов распорядился устроить ночлег в долине Ауспии. Днем, перед подъемом на перевал, закладывая лабаз для припасов, Саша и Золотарев отлучились в лес, якобы по нужде. Схрон они обнаружили точно в указанном на карте месте. Пистолеты, бельгийские браунинги, полностью зарядили.
Саша посмотрел на крепкую спину Золотарева, в подбитой мехом куртке:
– На совещании нам запретили стрелять. Нельзя вызывать подозрение, ребята должны погибнуть от переохлаждения и травм. Пистолеты нам выдали на всякий случай… – ему не нравилось, что Золотарев болтается вокруг Маши. Капитан пытался предложить девушке помощь с рюкзаком. Маша помотала головой:
– Я такой же турист, как остальные. Если облегчать ношу, товарищ Золотарев, то всем девушкам… – Зина Колмогорова бойко встряла:
– Ты права. Отлично, – она сбросила рюкзак на снег, – забирайте у каждой по пять килограммов груза… – недовольно бурча, капитан подчинился. Устанавливая палатку, Саша и Золотарев аккуратно меняли расположение лыжных палок и колышков:
– Так, чтобы она оказалась прямо на пути лавины, однако Игорь мог что-то заметить… – Саша успокоил себя тем, что одна палка большой роли в деле не играет. Парни орудовали лопатами, сзади раздавался смешливый голос Маши:
– Люда, пиши, у тебя лучше почерк. Надо закончить стенгазету до чая, ребята обрадуются. Товарищ Дятлов, какие вершины, кроме Ортотена, вы хотели бы покорить… – Люда хмыкнула:
– Высшую математику. У меня трояк, на экзамене, а неуспевающим не платят стипендию… – ему в рот сунули что-то заледеневшее, Саша вздрогнул:
– Вода кипит, – сообщила Зина Колмогорова, – а ты торчишь, разглядывая звезды, мечтатель. Зови товарища Золотарева… – она кивнула на парней, – не отлынивайте от дежурства по кухне. Пожуй пока вафлю, первокурсник… – Зина, старше его годами, относилась к Саше немного покровительственно. Рот юноши замерз, от стылой вафли веяло дешевыми духами.
Над перевалом простиралось ясное небо. В зеленоватом просторе мерцали слабые звезды. Над высотой 880 висел прозрачный леденец новой луны. Палатка немного зашаталась, до Саши донесся удовлетворенный голос Дятлова:
– Теперь все отлично. Парни, не тащите внутрь сапоги, снимайте обувь и верхнюю одежду при входе… – на ватниках и одеялах разбросали пустые рюкзаки:
– Золотарев сказал, что так ноги спящих останутся в тепле, – вспомнил Саша, – надо потом сунуть туда свитера… – в случае нештатной ситуации рюкзаки замедлили бы выход из палатки:
– Впрочем, они сами побегут наружу. Поднимется паника, они не сообразят, что делают… – пахнуло холодом, Дятлов велел:
– Товарищ Золотарев, займитесь чаем. Ваш коллега по дежурству, сейчас, кажется, завоет, как волк на луну… – девочки прыснули. Саша обернулся:
– Мой Вася, он первым будет даже на луне… – просвистев строчку, капитан подмигнул юноше:
– Пока ты прохлаждался, я заварил чай. Но сначала порции получат девушки… – Золотарев взялся за половник: «Подставляйте кружку, товарищ Журавлева».
Волк издалека заметил слабый огонек, бьющийся в звездной ночи.
К вечеру метель угомонилась, они с Джоном быстро шли по слежавшемуся насту. Остановившись на перекур, Максим при свете фонарика сверился с картой:
– Осталось миновать высоту 880, – указал он на отметку, – потом спуск в долину, поворот на юг, и завтра-послезавтра мы увидим вышки бывшего Ивдельлага… – Джон дернул заросшей свалявшейся щетиной щекой:
– Настоящего Ивдельлага, ты хочешь сказать. Вы с Мартой правы. Берия, Серов, Шелепин… – Джон обвел глазами снежный простор, – не имеют значения. В империи зла, – он махнул на восток, – ничего не меняется…
Проверив боеприпасы в рюкзаках они решили, как выразился Волк, подумать об атаке
