было, он остался.
Прошла еще неделя. Дневная выработка по-прежнему оставалась низкой, а процент бракованной продукции высоким.
— Завтра снимаю тебя с этих деталей,— объявил ему как-то утром начальник цеха.— Снимаю! — твердо повторил он, ожидая привычного возражения и, может быть, даже грубости.
Но Мишка промолчал.
Работал он в этот день без всякого интереса. Даже не пытался стараться. Но произошло чудо.
Когда он принес ящик с деталями в ОТК, там только руками развели. Все они оказались самого высокого качества. Послали за начальником цеха. Тот проверил все сам. Продукция полностью соответствовала требованиям ГОСТа.
— Поздравляю! — громко сказал он, обращаясь к Мишке.— Оказывается, умеешь работать... Свое распоряжение отменяю. Давай и завтра в том же духе!
— А ты что же сегодня подкачал? — не снижая голоса, спросил начальник цеха, повернувшись к стоящему здесь же Вадиму.— Не годится так, передовик. Смотри, пол-ящика брака.
В раздевалке Мишка сам подошел к Вадиму.
— Я все видел,— сказал он, хмуря брови.— Только зачем тебе понадобилось мои детали подменивать?..
Вадим ничего не ответил.
— Ты торопишься сейчас? — не отставал от него Мишка.
— Нет.
— Покажи, как нужно...— выдавил он из себя после паузы.
И они вернулись в цех.
ВРАЧ
Парень сидел в самолете рядом с женщиной удивительно похожей на врача. Спокойная, с внимательным взглядом из-под очков в тонкой золотой оправе, она держала на коленях небольшой чемоданчик, точно такой же, какой есть у всех участковых врачей.
— Наш самолет Ту-104, следующий рейсом 705 по маршруту Москва — Минеральные Воды,— начала свое объявление бортпроводница,— будет находиться в полете два часа пять минут. Полет будет проходить на высоте десять тысяч метров... Вопросы есть?
— А нельзя ли пониже? — пошутил кто-то.
В салоне засмеялись. Улыбнулся и парень.
Внизу проплывала земля. Казалось, что кто-то большой и сильной рукой аккуратно разлиновал ее на ровные квадраты и раскрасил их в разные цвета.
— Товарищи пассажиры! Нет ли среди вас врача? — раздался тревожный голос стюардессы.
— Что случилось? — озабоченно спросила пожилая женщина в платке, накинутом на плечи.
— У одного пассажира что-то с сердцем... Товарищи, разбудите, пожалуйста, спящих. Может быть, среди них найдется врач?
Женщина в очках слегка толкнула соседа. Он открыл глаза.
— Вы не врач? Там человеку плохо...
Парень неторопливо встал.
— Где больной? — коротко спросил он и направился к проходу.
Мужчина сидел в кресле, запрокинув голову назад. Руки его судорожно сжимали подлокотники.
— Вас попрошу пересесть на другие места,— посмотрел парень на двух сидящих рядом пассажиров.
Те поспешно выполнили его просьбу.
— У вас есть аптечка? — не поворачивая головы, обратился он к бортпроводнице.
— Есть.
— Что в ней?
— Аспирин, пирамидон, нашатырный спирт, капли Зеленина...
— Несите капли Зеленина.
Он раздвинул кресло и уложил на него мужчину.
— Вам сейчас лучше? — спросил парень.
— Да, спасибо.
— Сейчас будет совсем хорошо. Только не надо волноваться,— сказал парень, протягивая ложечку с каплями.— Примите это, пожалуйста!
Тот с трудом проглотил лекарство.
— Намочите полотенце холодной водой или салфетку.., что там у вас есть? — снова обратился парень к бортпроводнице.
Девушка вернулась, держа в руках мокрый комок.
Врач положил полотенце на лоб больного, затем осторожно расстегнул рубашку.
— Не двигаться, лежать спокойно,— твердым голосом потребовал он, увидев, что мужчина заворочался.
Прошло несколько минут. Как и прежде, ровно гудел мотор. Слегка закладывало уши. Доктор время от времени менял на голове больного полотенце.
— Сообщите, пожалуйста, на аэродром, чтобы прислали к самолету санитарную машину,— сказал он бортпроводнице.— Больного нужно госпитализировать.
— Хорошо...
На аэродроме по пути к аэровокзалу доктора догнала женщина в очках.
— Вы москвич? — спросила она, поравнявшись с ним.
— Да,— остановился он.
— И учились в Москве?
— В Москве.
— В Первом или во Втором?
— Не понимаю...
— Я имею в виду Первый или Второй медицинский кончили?
— Ах, вон оно что,— улыбнулся парень.— Нет, я окончил педагогический. Литфак.— И, поняв ее недоумение, добавил: —Я не врач. Я по профессии учитель, а сейчас на комсомольской работе... В самолете просто нужен был врач, а его не оказалось. Вот я и решил помочь...
— Да, но ведь вы не врач...— испуганно произнесла женщина.
— Не врач,— пожал плечами парень.— Но главное в таких случаях, чтобы больной не терял веры. Ведь он считал, что рядом с ним врач, и уж только от одной этой мысли ему было лучше...
— Ну а если бы что-то случилось? — не отставала женщина.— Ведь тогда были бы виноваты вы.
— Случилось?—переспросил парень.— А что, собственно, могло бы случиться? Я же не операцию ему делал. Ну а положить на лоб холодное полотенце и дать капли Зеленина больному может каждый.
СЕРЕЖКИНА МАТЬ
Сережка ходил в детский сад и оставался там целых пять дней. В пятницу за детьми приходили мамы и бабушки, а за ним всегда отец. Они выходили на площадь, садились в троллейбус и ехали домой.
— Мы пойдем с тобой в парикмахерскую? — спросил как-то Сережка.
— Пойдем...
— В военную?
— Конечно, в военную...
Сережка называл эту парикмахерскую военной, потому что однажды, когда они пришли туда с отцом и ожидали своей очереди, рядом с ними сидели дяди в военной форме.
Потом они с отцом еще ходили в магазин. Там он примерил настоящий матросский костюм с блестящими якорями на рукавах. Тужурка была совсем впору, но вот брюки... Как Сережка ни старался подняться на цыпочки, брюки все же волочились по полу.
— Ладно,— сказал отец,— не огорчайся. Купим в другой раз.
Как не хотелось Сережке расставаться с костюмом! Он взглянул на отца и часто заморгал ресницами. А продавщица в синем халате еще раз посмотрела на брюки и сказала:
— Берите, берите, они ведь бывают не каждый день. А что длинны — беда не велика. Мама дома подошьет.
— Нет, купим в следующий раз,— строго сказал отец.
Он не хотел, чтобы Сережка слышал этот разговор, но было уже поздно. Горькая обида на маму подступила к горлу мальчика, и из глаз его покатились слезы.
— Не плачь, Сережа. Ты ведь у меня большой,— уговаривал его отец.
Но даже «настоящая» пожарная машина, которую они
