слышали, миссис Бедфорд?
— Очень многое. Достаточно много, чтобы понять, что Сильвия безумно влюбилась в этого молодого человека. Не далее как за несколько минут до двух часов утра я слышала собственными ушами, как она сказала, что не любит Гордона, что ненавидит его и что убьет его собственными руками…
— Этот молодой человек — мистер Реут?
— Других молодых людей в доме нет.
— И что он ей ответил?
— Испугался… — Она пожала плечами. — Это слабенький, глупый мальчишка… — добавила она презрительно. — Это Сильвия во всем виновата. Только она.
— А когда вы впервые услышали их разговор и поняли, что к чему?
— Перед их отъездом в прошлое воскресенье… Тогда я была в саду и срезала цветы для их квартиры в Сити. Очевидно, они видели меня в саду, а когда я вернулась, не видели, думали, что меня еще нет… Они говорили о любви… Но Сильвия говорила так… что я сразу поняла: это не платоническая любовь… — румянец на щеках стал гуще… — она… она изменяет Гордону.
— И что вы тогда сделали?
— Ничего.
— Почему? Вас это не заинтересовало?
— А что мне было делать? Я боялась пойти к Гордону, хотя знала, что должна это сделать… Я всегда знала, что это плохо кончится… Но Гордон не поверил бы мне. А если бы они от всего отказались, то плохо было бы нам. И Цирил наверняка бы разозлился…
— Значит, вы не сказали об этом даже мужу?
— Сказала… — тихо сказала Юдита. — Но только тогда, когда они уехали… Я сказала ему об этом в среду.
— И как отреагировал ваш муж?
— Сначала… — Она замолкла, потом закончила с усилием: — Сначала он рассмеялся! Да… Я сама вряд ли поверила бы в это, но он рассмеялся…
Алекс молча кивнул, но сделал это лишь для того, чтобы сдержать смех.
— Он рассмеялся, — продолжала миссис Юдита. — И сказал, что Гордон — паршивый, старый дурень и что на месте Сильвии он бы давно уже наставил ему такие ветвистые рога, что все бабочки мира скрывались бы в них, как в ветвях дуба… Это были первые его слова. Но потом он посерьезнел и категорически запретил мне об этом говорить. Он сказал, что Гордон так ее любит, а она имеет такое влияние на него, что все это может плохо кончиться для нас, а она ничуть не пострадает. И с тех пор она бы стала нашим смертельным врагом. Я решила, что он прав, к тому же раз Цирил так считает, я не имею права ему возражать. Но потом произошло такое, что я совсем растерялась, потому что… — Она помолчала, потом тихо добавила: — Но это к делу не относится. Это личные проблемы мои и моего мужа…
Алекс наклонился к ней и понизил голос, но говорил отчетливо и внушительно:
— Я прошу вас, миссис Бедфорд. Вы несколько минут тому назад сказали, что никогда не обманывали… Расскажите нам все, всю правду. Помните, пожалуйста, что полиция — друг каждого порядочного человека и мы сделаем все возможное, чтобы пощадить ваши чувства. Никогда ни одно слово, не связанное со следствием об убийстве, никому не станет известным…
Она подняла голову и в молчании посмотрела ему в глаза…
— Я верю вам, молодой человек… — сказала она тихо. — Вы производите хорошее впечатление и тот господин тоже, — она показала на Паркера. — Я совершенно иначе представляла себе полицейских. А почему вы без мундиров? — В голосе ее послышалось почти детское любопытство…
— Расскажите нам обо всем, — мягко попросил Алекс… — Мы очень вас просим.
— Ну, позднее… Позднее я поняла, что все равно мне нужно пойти к Гордону. Но не по этому делу… Я хотела… Мне хотелось, чтобы он уволил нашу горничную Агнесс Уайт…
— Почему?
— Потому что… потому что, видите ли, Цирил, мой муж, очень эмоциональный человек… Очень… — Она снова замолчала, подыскивая слова. — А она, — наверняка вы ее видели… Она приличная девушка, но у нее есть такие особенности, как бы это сказать… Ну, она, конечно, молодая и привлекательная с точки зрения мужчин… и… одним словом, я уже больше не могла этого выдержать!..
Последние слова она произнесла высоким ломающимся голосом и закрыла лицо ладонями…
— Теперь вы знаете все, — чуть слышно сказала она. — Эта Агнесс… Мне казалось, что ее отношения с моим мужем слишком свободные… а может, это можно назвать иначе… И я хотела пойти к Гордону и попросить его, но вначале он должен был обещать мне, что ничего не скажет Цирилу… Если бы Цирил узнал, что я была у Гордона, я не знаю, что бы он со мной сделал… И вот в субботу я ждала минуты, когда Гордон останется один… Но он все время был с кем-нибудь… И ночью я ждала, когда они кончат ловить бабочек… И тогда услышала, как Сильвия уговаривает этого юношу бежать вместе… И я подумала, что эта Агнесс тоже может так же уговаривать Цирила… Он, конечно, этого бы не сделал, но ведь женщины такие хитрые… И когда я убедилась, что Цирил вышел из фотолаборатории и пошел спать… То есть когда я заглянула к нему в спальню и увидела, что он спит… я тихо прошла по коридору и по лестнице вниз…
— Который был час?
— Половина пятого… Было уже светло, светило солнце. Но в доме было совершенно тихо. Я знала, что Гордон наверняка еще работает и я смогу с ним поговорить… Я знала его и была уверена, что он бы не потерпел горничной, ведущей себя нескромно. Конечно, я не собиралась говорить ему о Сильвии, тогда бы все пропало. Гордон мог прийти в бешенство и выгнать всех, а эта Уайт могла бы забрать Цирила. Поэтому я хотела, чтобы он лишь уволил горничную, никому не объясняя причины… Я вошла в его кабинет и увидела его. Он был мертв… То есть я подошла к нему и только когда положила руку на лоб, поняла.
— Тогда вы взяли ножницы со стола, вырезали голову Сильвии Бедфорд из фотографии и пришпилили ее между двух бабочек на витрине. Для чего?
— Потому что я… я не думала, что он убит. Я подумала, что он умер от сердца, раз нет следов крови… И подумала, что это случилось оттого, что Цирил сказал ему о Сильвии и Роберте… А может, он сам узнал каким-нибудь образом?… А потом я вспомнила то, о чем она говорила ночью, и подумала, что, может, это они его отравили?… А я ведь не могла признаться, что была внизу, мне было не объяснить Цирилу,
