что бы ей сказать отцу по возвращении? Однако при каждом рывке кареты мысли самопроизвольно перескакивали на совершенно другие темы.
Можно ли считать, что она справилась с заданием и укрепила международные связи королевства? Бум. Чем она, принцесса Эва Лина, отличается от мерзкой манипуляторши Вайонны, если сама ею проманипули… Бум. Как же, интересно, умеет раздвигаться кровать экс-герцога Часлера Шестого? Бум.
Чтобы не воображать себе эту – разруби ее на растопку – кровать, принцесса открыла сухие глаза и стала смотреть в окно. Бум. Научатся когда-нибудь делать в каретах мягкие сиденья для принцесс с трудной судьбой? Бум. Если бы она не лазила ночью в ручей, а спустилась в ледник, сняла второй башмачок с Хемнель и подбросила его, заметил бы Бурбос разницу? Бум. Сколько сена съедает одна лошадь за день? Последний вопрос пришел принцессе на ум, потому что карета проехала мимо телеги с сеном, пропускающей на обочине аррантийский кортеж.
– Стойте, – сказала принцесса.
Сидевшая напротив Бриса тут же стукнула в потолок специальной колотушкой. Карета остановилась, принцесса открыла дверцу и спросила у подъехавшего капрала:
– Сколько стоит сено?
– Спроси, сколько сено стоит? – крикнул капрал.
Позади кареты забубнили голоса.
– Четыре монеты, – сказал капрал.
– А с телегой и лошадью?
– А с телегой и лошадью? – крикнул капрал, подождал и снова повернулся к принцессе. – Двадцать две. Но кобыла у него полудохлая, за двадцать сторгуемся.
– Покупаем, – сказала принцесса и вкратце изложила свою мысль.
Половину стога с телеги скинули прямо на обочину, на оставшееся постелили перину. На перину общими усилиями водрузили принцессу, и она, вытянувшись наконец в горизонтальном положении, испустила такой стон облегчения, что по-товарищески обернулась даже полудохлая кобыла. Принцессу накрыли пледом, и отряд двинулся дальше.
В голову совершенно неуместно пришло, что сейчас не одну ее везут из Актуанской долины в горизонтальном положении. Принцессе привиделось, как от замка Фореброль кругом расплываются прямо по воздуху королевские особы. Она уже совсем засыпала, но все же успела спросить вслух:
– Капрал, сколько нам ехать? Недели две?
– Около того, Ваше Высочество.
– Хорошо, – принцесса Эва Лина Маунтенар Декрой огладила плед и вытянулась всем телом. – Будем подъезжать, разбудите!
Интермедия.
Вторая женщина
Две служанки помогли баронессе Моделар умыться, одеться и привести в порядок прическу. Баронесса поблагодарила, и они удалились через черную лестницу. Некоторое время она оставалась в спальне, просто сидела на краешке кресла, сложив ладони одна к другой, и поневоле слушала жужжание пил и удары топоров во дворе замка.
Наконец она поднялась, так и не додумав мысль, которую думала, еще раз посмотрела на себя в небольшое зеркало на стене и вышла из спальни короля Арранты Эннера Третьего в его же гостевую комнату.
– Доброе утро, – поздоровался король, положил что-то в верхний ящичек большого орехового кабинета и повернулся к ней. – Проснулась?
– Трудно спать при таком активном строительстве, – улыбнулась баронесса.
– Эва решила обустроить в Речной башне купальню. Две недели мучила каменщиков. Теперь чертежи готовы, видимо, ставят леса.
– Она энергичная, – баронесса посмотрела в окно. – Ты разрешил?
– Я? – удивился король. – Проект был представлен коменданту, начальнику стражи, казначею, графу Меамольду и еще дюжине людей, кажется. Они все утвердили. Что я мог после этого сказать?
Король подошел и встал у баронессы за плечом.
– Никто из них, правда, не может внятно объяснить, почему они согласились. Говорят, мол, звучало убедительно.
– У тебя замечательная дочь.
– Меня окружают замечательные женщины.
Баронесса приняла комплимент улыбкой.
– Вина? – король отошел к столу, налил из кувшина в кубок светлый напиток, протянул кубок баронессе. – У тебя очень красивая шея.
– Это всего лишь форма выреза и высокий воротник.
Баронесса присела на кушетку в простенке между окнами, приняла кубок. За окном зашаркала продольная пила для бревен.
– Насколько я слышал, планируют успеть выполнить все шумные работы до ее дня рождения. Так что потерпеть осталось всего два дня. Потом будет тихо.
Баронесса зачем-то посмотрела в кубок, но потом подняла глаза на короля.
– Думаю, потом мне нужно будет уехать.
Король приподнял бровь.
– Мой управляющий, Кордис, прислал письмо, – разъяснила баронесса, – хозяйство требует моего внимания.
У короля напряглись веки.
– Мне жаль это слышать.
Возможно, он хотел сказать что-то еще, но не успел, в дверь постучали.
– Да, – пригласил король, и вошел первый министр граф ар Меамольд, пожилой седой человек с острой бородкой.
– Ваше Величество! Баронесса! – кивнул он. – Прибыл барон Вердем. Ожидает в канцелярии. Мы хотели обсудить…
За окном раздались удары сразу нескольких топоров, одним из которых, кажется, били по железу. Граф поморщился.
– Говорят, вы утвердили эти работы, – сказала ему баронесса.
– Имел неосторожность, – покаянно признал граф. – Меня извиняет то, что мы утвердили только купальню. Ее Высочество что-то говорили о системе внутристенного отопления, но это удалось отложить.
– Это все результаты ее поездки в Актуанскую долину, – вздохнул король.
– Заграничные веяния? – заулыбалась баронесса. – Радуйтесь! Свежий ветер в вашей вековой ветхости, – легким движением кисти она обвела весь королевский замок.
– Если бы только это! – лицо графа сделалось скорбным. – Вопрос в том, что практически ее первый выход в свет закончился тем, что она разрушила планы Юго Светлого. Он не очень рад этому…
– А можно ли узнать, что вы ей сказали в качестве напутствия? – баронесса смотрела по очереди на графа и короля.
– Я напомнил, что она представляет интересы нашего королевства, – пробормотал король.
– А! – отметила баронесса и тут же обеспокоенно спросила: – А в интересы нашего королевства входила женитьба герцога Актуанского на фритонской принцессе?
– Нет, – признал король.
– Тогда какие у вас к ней претензии?
– Но отношения с Фритонией – это высокая цена! – заметил Меамольд.
– Тогда вы должны были тщательнее ее инструктировать, господа. Вы запрягли в карету четверку лучших в конюшне лошадей, но забыли пристегнуть поводья. Чего вы ожидали?
Король засмеялся.
– Поводья? – чуть ли не воскликнул граф. – Вам, баронесса, следует познакомиться с Ее Высочеством поближе! Тогда вы будете к нам не так строги.
– Не думаю, что мне стоит претендовать на что-либо в ее жизни сверх того, к чему она сама пригласит меня, – серьезно сказала баронесса.
Возникла пауза.
– Ваше Величество, – встрепенулся граф, – позвольте напомнить, нас ждут.
Король посмотрел на баронессу Моделар, она на мгновение опустила веки, разрешая ему уйти.
– Это будет сложный разговор. Кажется, что до осени еще много времени, но чем больше вопросов мы решаем, тем больше их становится, – посетовал король. – Однако мы созываем большой королевский совет. И собираемся предложить важные перемены…
Баронесса приподняла ладошку, показывая, что получила достаточно информации по текущим государственным вопросам. Король и граф снова кивнули ей и вышли.
Леди Моделар сделала еще один глоток из кубка, потом встала, не торопясь прошла к столу и поставила его на поднос. Она уже было направилась к двери, но задержалась, повернулась и прошла к ореховому кабинету.
Спокойным движением она приоткрыла ящичек, тот самый, который при ее появлении задвинул король. Она сделала это не стесняясь, не украдкой, она это сделала так, будто это был ее собственный кабинет.
Из ящичка с небольшого портрета в чеканной бронзовой рамке на нее смотрела молодая темноволосая женщина. Это была королева Аннина Млата, жена короля Эннера, которая умерла почти четырнадцать лет назад.
– Ваше Величество! – тихонько поздоровалась баронесса, дождалась беззвучного ответа и аккуратно задвинула ящичек.
Она покинула покои короля и спустилась по главной лестнице на этаж ниже в обеденную залу. Ее встретил слуга, отодвинул стул с высокой резной спинкой, но баронесса покачала ладонью и подошла к окну.
– Мы накроем для вас завтрак! – поклонился слуга и вышел.
В торце зала на стене были два ростовых портрета. Его и Ее Величества. Баронесса подошла к женскому портрету и мысленно поздоровалась с королевой еще раз.
– Доброе утро, Ваша Светлость, – будто в ответ прозвучал мужской голос из ниоткуда, отчего баронесса даже вздрогнула.
Она повернула голову. У стены стоял барон Гарт, давний друг короля и один из самых известных рыцарей королевского ордена. Поджарый не очень высокий мужчина с неопределенно светлыми волосами до плеч сделал несколько беззвучных шагов и, оказавшись рядом, поднял глаза на портрет.
– Доброе утро, – сказала баронесса и повернулась обратно к портрету. – Она все еще вызывает чувства.
Барон кивнул.
– Я была лишь представлена ей, но помню этот короткий разговор до сих пор.
– Эннер с вами честен, – сказал барон Гарт опуская на нее взгляд без какого-либо отчетливого выражения.
– Я это ценю, – леди Моделар ответила взглядом на взгляд. – Хотя иногда очень хочется, чтобы он солгал.
Леди Моделар, словно вдруг
