сможет только Кухулин, однако вряд ли он согласится охотиться них: «Как же нам быть? – спросили женщины. – Не трудно сказать, – молвила Леборхам, дочь Ауэ и Адарк, – я пойду к Кухулину и попрошу его исполнить ваше желание» (пер. А. Смирнова [Ирландские саги 2023, 131–132]).
В поздней версии саги Изгнание сыновей Уснеха Леборхам вновь выступает как посланец Конхобара, причем в данном тексте неожиданно говорится о том, что возлюбленный Дейрдре, Найси, был дорог ей самой (возможно – чисто человечески) и именно поэтому она всегда знала, где именно он находится:
Is amhlaidh, iomorra, do bhí Leabharcham agus ba hannsa lé Naoise iná gach neach eile isin chruinne uair ba minic lé i gcríochaibh an domhain mhóir d’iarmhóracht Naoise do bhreith sgéal chuige agus uadha.
[OCU 1992, 114, 440–44]
И такой была тогда Леборхам, что был дороже для нее Найси, чем что бы то ни было иное, поэтому часто обходила она пределы великого мира в поисках Найси, чтобы поведать ему новости и узнать новости от него.
Таким образом, как можно судить по перечисленным эпизодам из саг, где фигурирует данный персонаж (по крайней мере – среди доступных нам текстов), Леборхам, с одной стороны, фигура в лучшем случае третьестепенная, с другой – ее краткие вмешательства, как правило, служат движению и развитию действия. Причем, отметим, практически всегда эти «толчки к действию» приводят к гибели одного из героев (и даже – многих, как в саге Изгнание сыновей Уснеха). Погибает невеста Конхобара Дейрдре, убит ее возлюбленный Найси, на которого ей указала Леборхам, умирает от «волдырей позора» Луайне, погибает в неравном бою и Кухулин. Исключением может быть названа сага Опьянение уладов, в ходе развития сюжета которой уладские герои лишь оказываются в ситуации смертельной опасности, но благодаря уму и силе Кухулина им удается спастись. Сообщенные о Леборхам скупые данные можно суммировать следующим образом:
∙ она имеет специфический монструозный облик (но вовсе не является «старухой»);
∙ она обладает умением быстро перемещаться на большие расстояния;
∙ она много знает о многом и о многих;
∙ она обладает даром красноречия и убеждения;
∙ ей ни в чем нельзя отказать (последнее качество, возможно, является естественным логическим продолжением предыдущего, однако уверены в этом мы быть не можем, и, кроме того, для нас важнее не «правда», а осмысление данной логической связи в ранней нарративной традиции).
В принципе, мы не можем в данном случае сказать, какой из перечисленных признаков является для этого образа релевантным, а какие оказываются вторичными. Попытаться выяснить это можно, лишь изучив «случай» Леборхам подробнее и сопоставив каждый признак в отдельности с другими, сходными мотивами в ирландской традиции и не только в ней.
Гораздо подробнее образ Леборхам вырисован в саге Осада Эдара, а точнее – в эпизоде собственно осады, в котором она занимает центральное место. По ходу сюжета улады оказываются отрезанными от мира врагами на небольшом полуострове в крепости Эдар (совр. Хоут, на севере от Дублина). Начинается голод, потому что враги не выпускают их наружу и никого не впускают внутрь, – исключение составляет лишь Конхобар, которому каждый день Леборхам приносит еду, причем причина, по которой враги уладов пропускают ее туда и обратно, в саге даже никак не объясняется, поскольку, видимо, для составителя текста это было очевидно. Далее следует описание Леборхам и краткая история ее рождения:
Mug 7 cumal robatar itig Conchobair. isí gein rucad eturru.i. ind ingen Leborcham. Badochraid dano adelb na ingine.i. adatraigid 7 adaglún innadiaid, adaescait 7 adásáil rempe. Isí toichled Herinn inoenló. cechní domaith 7 dosaich dognithea in Herinn, adféided do Chonchobor isin Chroibrúaid deod-lái. Turtine trifichet mbargen aracind icind tened. cenmotha acuit lasinslúag. Isí tra nobered achuit do Chonchobor arammuin otá Emuin co Etur.
[Talland Etair 1887, 54]
Раб и рабыня были в доме Конхобара. И родился ребенок у них, то есть эта девушка Леборхам. Был ужасен облик той девушки, обе ее ноги и оба ее колена были повернуты назад, а зад ее и пятки повернуты были вперед. Она могла обойти всю Ирландию за один день. Каждое хорошее и плохое, что делалось в Ирландии, все сообщала она Конхобару в его палатах Красная ветвь в тот же день. Порция из трижды по двадцать хлебов бывала у нее перед огнем. Делила она это с войском. Приносила она обычно Конхобару его долю из Эмайн в Эдар.
В саге Сватовство к Луайне названы имена ее родителей – оа ‘ухо’ и adarc ‘рог (в который трубят)’, то есть, возможно, символически она представлена как дочь слуха и слова, сообщения, что вполне соотносимо с ее функциями в сагах (ср. также аналогичную метафору в Разговоре двух мудрецов – на вопрос, чей он сын, поэт и прорицатель Неде отвечает: я сын Ремесла, сына Внимания, сына Размышления [Предания и мифы… 2023, 277]).
В дальнейшем, когда улады предпринимают успешную атаку против лагенов, именно Леборхам приходит к женам уладов и рассказывает им о том, что мужья их находятся на грани жизни и смерти от истощения, но тем не менее находят в себе силы сражаться с лагенами (жителями Лейнстера): «Тогда Леборхам пошла на север, перед войском, чтобы поведать уладским женщинам о том, что видела, ибо они боялись, страшились и страдали с тех пор, как их мужья захватили Эдар, – …Победили в битве улады после битвы страшной, после рубки, после резни» (оригинал см. в [Dobbs 1949]). Данное сообщение названо в самом тексте – celmaine ‘предречение, предсказание’, хотя, строго говоря, назвать его предречением трудно. Видимо, в данном рассказе нарратор оказался под воздействием глагола at chonnarc ‘видела’, которым традиционно описывается предречение, изрекаемое пророчицей на основе того, что видит она внутренним взором в состоянии особого экстатического вдохновения (см. об этом подробнее в разделе о пророчице Федельм). Более того, возможно, сам факт известия о победе уладов, точнее – сообщение о нем (то есть его вербализация), отчасти оказывается равнозначным креации данной победы, и не только уладские жены, но и нарратор автоматически приписал заслугу в этом лицу, которое об этом сообщило (в общем – явление отчасти сохранившееся и в наше время и, видимо, универсальное; о вербализации будущего как его креации в древнеирландской традиции см. в нашей работе [Михайлова 20016]).
В приведенном нами описании Леборхам, естественно, привлекает внимание в первую очередь ее монструозный облик, тот факт, что она могла обойти Ирландию за один день и все узнать, а также выраженный имплицитно факт, что она была единственным существом, которое могло беспрепятственно проходить через линию осады. Мы полагаем, что все три момента связаны друг с другом, однако вначале попытаемся рассмотреть их изолированно, что в основном не противоречит, так сказать, традиционным принципам «плетения» саговой ткани.
Монструозный облик Леборхам сразу ставит ее в один ряд с довольно многочисленными женскими персонажами,
