сестре руку, но, не приняв её, ведь не положено охотнице принимать помощь другого, Влада встала сама.
*************
Голоса… они услышали звук человеческой речи, как только показалась извилистая лента реки. Призывной волной голоса поднимались над верхушками сосен, перекликались друг с другом, а потом затихали с дуновением ветра. Даже Навий слух не разобрал о чём говорят, чужаки шли где-то далеко впереди и увидеть их было трудно.
Оценив расстояние с замшелых камней, Влада всё же достала винтовку, прильнула к прицелу и медленно повела перекрестие между деревьев на том берегу. Внезапно в прицеле мелькнул человек, но почти сразу исчез за кустарником. Выдохнув, Навь приготовилась к выстрелу. Винтовка нагревалась в руках, дрожала и словно сама просила выпустить стомлённую в порохе смерть. Да, у «Пера» был свой голос, и, хотя Влада не раз держала винтовку и даже стреляла из «Пера» в живую мишень, но лишь сейчас она чётко слышала, чего хочет оружие. Когда человек опять появился, на лице Волчицы проскользнула улыбка... Губы беззвучно зашевелились, палец на спусковом крючке чуть напрягся, но вдруг, как обжегшись, ладонь соскользнула с ребристой накладки. Сжимая дрожащие пальцы в кулак, Влада попыталась успокоить дыхание.
«Далеко…», – шепнула она. – «Далеко, далеко, далеко… Нет, я боле не смажу».
– Ще ты там бормочешь? Ушли? – брат не услышал выстрела и окликнул её от подножия камня.
– И ще им тут надоть? – Влада ловко спрыгнула с высоких камней, пытаясь не думать о выстреле, который наверняка стал бы точным.
– Лето – ищут себе пропитание или на зверя охотятся... Видела сколько их?
– Нет же… одного углядела токмо. Вроде, парень. За рекой заблудилися, беспутные какие-то бестолочи.
– Стрелять не решилась?
Как нарочно брат спросил о том самом, на что отвечать сестра не хотела. Волчица со злостью зашагала к широкому руслу реки, но Серко не заметил её недовольства и продолжал рассуждать:
– Это правильно. Если бы смазала, так они узнали о нас. Теперь и костёр надо разводить осторожнее, не одни мы в этом лесу.
– Вначале Сыту перейди – гадкая речка, – рыкнула Влада. – Чтоб пусто ей было, твари поганой, чтоб заболотило её стерву, Леший запрудил…
Серко знал почему сестра недолюбливает соседнюю реку. Хотя Сыта была речкой лесной, но вовсе не мелкой. Её мутные воды преграждали путь с востока на запад. Во времена Тёплого Лета люди перекинули через Сыту бревенчатый мост, но за годы морозов он сгнил, почернел и почти развалился. Однажды Влада рискнула пройти по нему, сорвалась и чуть не утопла. Но об этом позоре помнил только Серко, ведь за сказами они ходили одни.
– На мост мы больше с тобой не полезем, найдем другой путь. Южней по реке есть хорошее место, можем там перебраться, – Серко очень надеялся, что снега за десять месяцев Долгой Зимы не скопились и не устроили половодья. Берега Сыты были высокими и русло как будто шло в борозде от огромного плуга.
Но в этот раз Среча им не улыбнулась. Сыта была полноводна и течение оказалось даже сильнее, чем рассчитывал Серко. В мутной воде неслись обломки стволов, огромные ветви, а порой и целые деревья, сползшие с подмытого берега. С угрожающим гулом река билась и пенилась возле влажных камней, что едва торчали над мутно-серой поверхностью.
– Эти валуны обычно на два аршина над рекой подымаются, а нынче… – Серко только присвистнул.
– Брода ты не найдёшь, мостик старый, должно быть, и вовсе снесло. И как думаешь переправляться? – начала злиться Влада. Серко молча пошёл вдоль гремящей реки, всё дальше в сторону юга. Он оглядывался, выбирал крепкий берег и наконец отыскал узкое место. Теченье здесь мчалось ещё быстрее, но зато берега подходили для переправы.
Вынув топорик из вещмешка, Серко подошел к росшему на выступе кедру, примерился, зашептал извинения хранителю лесов Святибору и на всякий случай помянул хозяина всех зверей Велеса. Только потом принялся рубить задрожавшее дерево. Влада тут же подскочила к Серко с недовольным блеском в глазах и принялась громко шипеть:
«Дурила! Ты сейчас стуком своим всех чужаков к нам приманишь!»
Но брат не откликнулся. Раскрасневшись от работы, он продолжал рубить ствол как хотел.
«Весь день тут провозимся с твоим топоришком! А дальше-то что? С такого-то залавка ползти через воду?! Совсем ума что ли лишился?!» – Влада изводила охотника не хуже топора, подрубавшего ствол. Вук жался рядом и боязливо поглядывал на бурлящую реку с края обрыва. Псу совсем не хотелось приближаться к такой необузданной силе – не хватало ещё утонуть как щенку. Серко с досадой покосился на собаку – пса придётся тащить на руках.
Через десять минут жаркой работы кедр наконец застонал и завалился в нужную сторону. Два берега соединились зыбкою переправой, по которой, пожалуй, и можно было пройти, коль не струсить.
– Вот и мост! – улыбнулся Серко. Влада одарила его таким негодующим взглядом, что брат сразу понял – не стоит ждать благодарностей.
– Пойду за тобой, а ты Вука потащишь. Он сам через «мост» твой – вот этот вот – не полезет!
Пожав плечами, брат подхватил пса и с напускной уверенностью шагнул первым. Мост выдержал, только слегка прогнулся под весом нагруженного человека. Аккуратно переступая по шаткой опоре, Серко испытывал дорогу на прочность. Старое, но надёжное дерево не подвело, хотя перешагивать через ветви с большим псом на руках было делом не лёгким. И всё же Серко благополучно обновил путь через Сыту и сошёл на тот берег.
– Теперь твоя очередь храбрость
