ногу. — А теперь излагайте, что там у вас.
— Вроде все у нас ладком, но есть одна закавыка, которую нам без тебя не преодолеть, — с трудом начал Захар.
— Преодолевать надо советом или деньгами?
— Сам решай. Я нашел помещение для будущего театра. То, что нужно: клуб фабрики игрушек, которой уже нет. Почти центр, метро рядом, требуется, конечно, ремонт, основательный ремонт, но не капиталка. Ирина сегодня разговаривала с нынешними владельцами клуба и вместе с ними разработала два проекта возможного договора.
— То есть аренда или продажа, — догадался Иван Александрович. — Дай-ка, Ирочка, мне бумажки.
— Это в какой-то степени черновые варианты, Ваня, — страхуясь, предупредила Ирина.
— Давай, давай, — Иван Александрович взял бумаги. Мелькали страницы. — Он читал почти фотографически. Прочитал, небрежно швырнул бумаги на Иринин стол, посмотрел на нового Станиславского, посмотрел на нового Немировича-Данченко в юбке. — У меня к вам один вопрос: вы действительно затеялись всерьез? Не дамский ли это каприз, не очередной режиссерский эксперимент, к которому вы охладеете через год?
— Как ты так можешь, Иван? — обиделась Ирина.
— Ты, наверное, уже и не помнишь, что говорил полчаса назад о бессмертии, — напомнил Захар.
— Что ж, тогда покупка. На аренде вы уже на третьем году, безусловно, разоритесь.
— Я не осилю покупку, Иван. У меня в реальности только половина суммы, — сказала Ирина.
Иван Александрович рассмеялся:
— Тяжела ты, шапка герцога Саксен-Мейнингенского. Ирина, готовь окончательный договор на покупку. Перед подписанием дашь мне его посмотреть. А ты, Захар, туману напускал: гарантии, о многом надо договориться! Ограбили имеющего к вам слабость человека — всего и делов-то!
— На то ты и миллионер, чтобы тебя грабили, — изрек Захар.
— Миллионера хрен ограбишь, — не согласился Иван Александрович и, расслабившись, спросил: — С актерами как дела? Труппа-то хоть кое-как вырисовывается?
— Кое-как вырисовывается, — эхом откликнулся Захар, а Ирина оживленно вспомнила:
— Я сегодня, Иван, такую девочку нашла! Темпераментная, легко возбудимая, не боящаяся быть смешной, а как двигается!
— Девочку нашли, а мальчика потеряли, — пробормотал Иван Александрович. — Отыскался ваш Буридан?
— Ищем, — помрачнев, сказала Ирина Игнатьевна.
* * *
Сырцов уверенно зашел в отделение милиции и по переговорнику спросил у скучавшего дежурного за стеклянной перегородкой:
— Геннадий Васильевич Казаков у себя?
— Подполковник Казаков у себя. А вы кто такой?
— Скажите ему, что Георгий Сырцов просит принять.
Матерый мужик, подполковник Казаков, с удовольствием поднялся из-за стола, встречая частного детектива Сырцова. Размашисто поручкались.
— Соскучился, Жорик? К нам на работу наниматься пришел? Что ж, старшим опером я тебя пристрою, — шутил Казаков, разглядывая Сырцова и его прикид. — Но, судя по упаковке, ты не согласишься. Каковы колеса! Какой клифт! К такому клифту только генеральские погоны, — Казаков выплеснулся до конца и буднично спросил: — Ну, зачем я тебе понадобился?
— Сразу — понадобился. А может, просто так, навестить, старое вспомнить.
— Угу. Если только ты в гостях у тещиной свояченицы с соломенной крыши упал.
— Считаешь, что можно обойтись без задушевной беседы?
— Мы с тобой уже славно побеседовали. Давай спрашивай.
— Не чуткий ты, Гена, и даже грубый. Но как писал Блок: «Простим угрюмство — разве это сокрытый двигатель его?» В двух словах: не ты ли, на мою удачу, вел одиннадцать дней тому назад предварительный допрос подозреваемого в непреднамеренном убийстве Дмитрия Колосова?
— Не я, Жора. Капитан Трофимов. А потом дело передали в управление по ЦАО.
— Жаль, — огорчился Сырцов. — Непруха.
— А что тебя интересует? Я присутствовал при повторном разминочном допросе, который у меня в кабинете проводил Лапин из ЦАО.
— Гора с плеч! Значит, ты орлиным сыщицким оком кое— что узрел. Как он тебе показался, парень этот?
— Следовательно, тебя наняли, чтобы отмыть мальчишку?
— Сначала найти, а потом уж отмыть. Он пропал, Гена. Но я задал вопрос.
— Ты можешь заниматься этой работой с чистой совестью. Хороший паренек, уверен. Как я слышал, на него еще одно дельце Лапин катит. По-моему, идет крупная и хитрая подстава.
— Чья, Гена?
— Если бы я таким сообразительным был, то давно бы в Сандунах банщиком работал. Не знаю, Жора, но чую.
— Говорят, вместе с ним в отстойнике некая девица грустила и будто бы потом дождалась его, покормила и денег на дорогу дала. Случаем не знаешь, кто такая?
— А как же! Как изволил образно выразиться полковник Лапин, головная боль Центрального административного округа Ольга Горелова. Хоть она не наша, а сто восьмого, но кое— что мне о ней известно. Постоянная посетительница неслабых дискотек, отчаянная рокерша, активистка «Гринпис» и, между прочим, ведущая журналистка самого модного дамского журнала, что она, кстати, тщательно скрывает.
— Рокерша, — зацепился за важное Сырцов. — И что, у нее свой аппарат есть?
— Еще какой! «Хонда» двухтысячного года.
* * *
«Хонда» двухтысячного года мчалась по вполне приличному шоссе. Лес, лес, мелькнул верстовой столб с цифрой 17 и за ним, уже в безлесье, возникла полудеревня-полупригород, где кормятся с приусадебных участков и на работу до Ярославля добираются автобусом.
«Хонда», сбавив скорость, доехала до конца поселка, круто развернулась и совсем медленно покатила обратно. Человек в седле поднял забрало рыцарско-космонавтского шлема и оказался Димой Колосовым. Он на ходу внимательно разглядывал дома, выходящие фасадом на улицу.
У одного — кирпично-добротного, с большим гаражом и ухоженным палисадником — «хонда» притормозила и остановилась. Дима подождал, пока хозяин дома загонит свою «десятку» в гараж.
— Хозяин, можно вас на минутку?
— А что ж, на минутку можно, — здоровенный, слегка пузатый сорокалетний хозяин обернулся, увидел — нет, не Диму — «хонду» и восхищенно попытался угадать марку мотоцикла:
— «Харлей Дэвидсон»? «Субару»?
— «Хонда», — поправил его Дима. — Вот о ней и речь.
— Продаешь? — спросил хозяин, любуясь завлекательной сверкающей игрушкой, и огорчился: — Не подниму.
— Я и не продаю. Мне нужно, чтобы она у вас в гараже пару деньков постояла.
— Ворованная?
— Зачем же так? У меня есть на нее все документы.
— Покажи.
— Так разрешите мотоцикл поставить?
— Документы покажи, — сурово потребовал хозяин.
Дима достал бумажник, показал нужные бумажки.
— Не беспокойся, шеф, все в ажуре.
— Значит, по доверенности катаешься. А хозяйка кто такая?
— Любимая девушка. Я эту «хонду» ей подарил, — соврал Дима.
— Богатый, выходит.
— Поэтому и заплачу как следует. Пятьсот хватит?
— Четыреста сразу и триста, когда забирать будешь, — тотчас и решительно назвал свою цену хозяин. Из того же бумажника Дима извлек купюры и фотографию.
— Если я почему-то не смогу, то коляску заберет мой брат, — Дима дал хозяину посмотреть карточку. — Или сама хозяйка мотоцикла.
— А фотографии любимой девушки-то и нет! — уязвил хозяин.
— Я ее образ в сердце ношу. Ну, пришла беда, открывай ворота!
Вдвоем закатили «хонду» в гараж,
