Я как будто знала, что мне нужно куда-то идти, но не могла вспомнить куда.
Внезапно меня накрыла волна беспомощности и одиночества. Я разрыдалась. Я плакала, потому что мне не хватало чего-то… кого-то. Никогда раньше мне не было так одиноко. Меня как будто разорвали пополам и забрали одну из частей.
Откуда-то сзади — из темного угла — послышался тихий звук: вззззззззззз. Он становился все громче, пока я не оторвала взгляд от зеркала и не повернулась посмотреть, откуда он идет.
В этот момент я проснулась и обнаружила, что действительно стою перед зеркалом. Платья на мне не оказалось, но невыносимое одиночество все еще обволакивало меня словно вторая кожа.
Я залезла обратно под одеяло, не сомневаясь в том, что никто никогда больше не полюбит меня, не поверит в меня и не захочет со мной общаться.
На столике, стоявшем у кровати, запищал телефон. На экране высветилась эсэмэска.
«Не могу уснуть, — писал Джаред. — Думаю о тебе».
Я схватила телефон, как будто это был спасательный круг, и стала набирать номер Джареда так быстро, что пальцы не успевали за мыслью.
Он взял трубку после первого гудка.
— Привет.
Я чуть не заплакала от облегчения.
— Ты звонишь, чтобы позвать меня к себе? Может, ты и не в курсе, но я не из таких парней. — Его тихий, мягкий голос заполнял пустоту в моем сердце, словно мед, который наливали в чашку.
Мы тихонечко говорили, пока не поняли, что отключаемся. Тогда мы повесили трубки.
Я спала как младенец.
В тот вторник домашний телефон зазвонил в шесть сорок пять утра. Через пару секунд раздался стук в дверь, и в комнату зашла мама с трубкой в руке.
— Алексис, — проговорила она, — это тебя.
— Что? Серьезно? — Я села в кровати, подавила зевок и взяла телефон. — Алло?
— Алексис, это Лорел Эванс.
Это имя мне ни о чем не говорило.
— Мама Эшлин.
— А, — протянула я. — Здравствуйте.
— Извини, если разбудила. Я звоню всем, кто в субботу был у нее на вечеринке. Мне нужно узнать, не упоминала ли она, что хочет с кем-то встретиться, или поговорить, или…
— Извините, пожалуйста. — Я жестом показала маме, чтобы она включила свет. У двери показалась Кейси. — Я не понимаю, о чем вы.
— Эшлин пропала, — сказала она. — Мы думаем, что она сбежала из дома.
— Сбежала из дома? — повторила я. — Почему?
— У нее проблемы с отчимом, — вздохнула миссис Эванс. — Я подумала, может, кто-нибудь знает, куда она отправилась… Может, уехала с каким-то мальчиком?
— Нет… Я ничего такого не знаю, — сказала я, плохо соображая от шока. — Извините. Надеюсь, она скоро найдется.
Где-то с секунду я тупо смотрела на телефонную трубку, потом ее забрала мама.
— Лорел? Это снова Клэр. Я даже не знаю, что сказать. Уверена, с ней все будет в порядке. Вы позвонили в полицию? — Мама покачала головой. — Не может быть! Но это ведь хороший знак, да? Они же знают, что делают. Я уверена, она вернется. Ты же знаешь этих подростков…
Мама посмотрела на нас с Кейси. У меня появилось чувство, что она сказала бы куда больше, не будь нас в комнате.
— Может быть, — проговорила она в телефон. — Очень вероятно… Ладно, не буду тебя задерживать. Если тебе понадобятся чьи-то номера, звони нам. Возможно, они есть у Кейси или Алексис.
Сестра опустилась на кровать рядом со мной.
— Мысленно мы будем с тобой. Держи нас в курсе. — Мама повесила трубку и, обхватив себя руками, посмотрела на нас. — В полиции говорят, что еще рано начинать расследование. Они думают, что Эшлин сбежала из дома. Но она даже не взяла кошелек. Все точно так же, как и…
Она могла не договаривать. Все было точно так же, как и с Кендрой.
— Полицейские ничего не предпримут? — спросила Кейси. — Даже после того, как Кендра едва не умерла?
— Она не умерла, — возразила я резким тоном. — Ей уже гораздо лучше.
Мама вздохнула.
— Не забывайте, что нет никаких свидетельств, что на Кендру напали. Она просто заблудилась.
— Босиком? — спросила Кейси. — В чаще леса? Мама пожала плечами.
— Кейс, мы же не видели полицейский отчет, откуда нам знать, что случилось? Не нужно себя накручивать. Похоже, Эшлин убежала с каким-то мальчиком. Вы точно ничего такого не слышали?
— Нет. Почему ты так думаешь? Что она сбежала именно с парнем? — спросила я. Если бы Эшлин с кем-то тайно встречалась, она бы не пускала слюнки, глядя на Джареда.
Мама вздохнула так глубоко, что было видно, как ее грудь поднялась и опустилась.
— Потому что на земле под ее окном лежала роза — желтая роза.
Я резко отвернулась, чтобы мама с сестрой не заметили, как у меня изменилось выражение лица.
Получается, кулон с птичкой остался цел… Или силовым центром Лидии был не он.
Она никуда не исчезла. Я не смогла ее остановить.
А значит, моей нормальной жизни пришел конец.
Но Эшлин ведь даже не состояла в Солнечном клубе. Была ли она знакома с Лидией? Возможно, Лидия предлагала ей записаться, а она отказалась. А может быть, согласилась и просто не успела вступить.
А может, была какая-то другая причина? Вдруг Лидия решила отомстить каждому, кто ее когда-то обидел? Видит бог, сделать это было не Трудно.
Картинка не складывалась, происшествия казались не связанными между собой. Возникало ощущение, что план Лидии заключался в том, чтобы бродить по городу, заманивать людей в лес и пытаться их там убить.
Ее нужно было остановить. И кто сделает это — кто может сделать это, — если не я?
Весь день я бродила как в тумане. Часы тикали, и шансы на то, что Эшлин жива, уменьшались с каждой минутой.
Я слабая. Эти слова превратились чуть ли не в мантру, и у меня была тысяча примеров из личного опыта, которые их подтверждали. Если я пойду искать Лидию, она меня убьет. Разве у меня были хоть какие-то шансы на победу?
Какое право я имела бороться с ней?
Но по пути в столовую я увидела на стене плакат. В школе устраивали негласный аукцион, чтобы помочь родителям Кендры заплатить за ее лечение. И тут меня осенило.
Какое право я имела бороться с Лидией?..
Это была неправильная постановка вопроса.
Какое право я имела не бороться с ней, хоть и знала, что проиграю?
Но все-таки мне нужен был план.
К концу последнего урока я чувствовала, что у меня уже не остается умственных сил, а я так и не придумала, как избавиться от Лидии. Не изобрела никакой
