и присоединиться к нам, а после делать удивленное лицо.
– Скрип тебе мог почудиться, – возразила бабушка Сирануш. – У вас тут двери скрипят хуже, чем у моего бывшего мужа колени.
– Может, и правда, дверь сквозняком повело? – вздохнула йогиня, отказываясь верить в рассказы Славика.
– Разберемся, – отрезал папа № 1, набирая чей-то номер на телефоне. – Всем оставаться здесь. Я поеду за «Скорой», вернусь и все обсудим.
Настроение у всех было упадническое. Избегая смотреть друг другу в глаза, все молча поели в зале ресторана и разошлись по номерам.
Мы со Славиком остались одни и занялись уборкой посуды. Руки мои дрожали, но я убеждала себя: все будет хорошо. Ну упал, ну сломал руку или ногу – это все пустяки. Главное – чтобы жив остался.
«… сердце, ключ…»
Какое-то время в голове крутились эти слова, словно мысль по спирали пыталась добраться до меня, но потом не выдержала и соскользнула в пустоту.
Что за ключ от сердца? Что хотел сказать Миша? Звучало это как просьба, но я ее не совсем поняла. Первой мыслью было то, что Миша хотел подобрать ключ к моему сердцу. Вот болван несчастный! Разве об этом надо думать тому, кто из окна вывалился?
Я наконец вышла из оцепенения, в котором пребывала уже некоторое время, и попыталась заставить Славика еще раз рассказать мне все, вспомнить любую мелочь, которая могла помочь понять, что же произошло. Но он упорно повторял свою версию событий.
– Славик, ты же тоже не думаешь, что он сам выпрыгнул из окна?
– Фиг поймешь… А в чем у тебя несостыковка?
– В том, что как раз перед этим он хотел поговорить со мной. Но не просто так… А так, будто от этого зависело… даже не знаю что. Будто от этого зависела его жизнь, не меньше.
Чем больше я раздумывала над событиями, предшествовавшими трагедии с Мишей, тем больше убеждалась – тут скрыта какая-то тайна. Конечно, Миша был человек творческий, увлекающийся. Стоило только увидеть, с каким жаром он занимался своими старинными документами! Как старательно работал. Другой вопрос – мог ли такой человек сигануть из окна?
На ресепшене зазвонил телефон. От неожиданности я вздрогнула, но трубку уже взял Славик, который быстрее меня выскочил в коридор.
Покивав с кислым видом, он потянул телефон мне и прошептал:
– Звонит наш скотоложец.
– Скотовод, Славик, скотовод, – таким же шепотом ответила я, укоризненно глядя на Славика.
Я уже поняла, что звонит Федор Степанович, и приготовилась выслушивать обвинения. Его сын забрал лошадей, и наверняка какая-то из них оцарапала коленку или повесила ухо. Как в воду глядела.
– Что же вы творите, изверги? – вместо приветствия начал наш фермер. Судя по голосу, он слегка принял на грудь. А в такие моменты он обычно очень близко к сердцу принимал любую лошадиную беду.
– А что такое?
– Сарабанда, девочка, вернулась вся в мыле. Я стал ее, яхонтовую, чистить, а у нее в заду колючка. Длинная, как иголка. Я даже не знаю, откель в наших краях такие кактусы завелись?
– Понятия не имею, – ответила я, машинально рисуя силуэт лошади в мамулином блокноте. – Когда лошадей отдавали, у нас тут такой сыр-бор был, никто не рассматривал. Может, где-то в лесу…
– От такой колючки лошадь, знаете, как понести может?
– Легкой рысцой?
– Тяжелым галопом! У вас там хоть никто не убился?
Я хотела сказать, что убился, и даже очень. Но не тот, кто был на Сарабанде. А Миша, выпавший из окна. И тут же вспомнила про мамулю, которую несло и подбрасывало на этой самой Сарабанде. По словам папы № 2, так на унитазе подбрасывает человека, опрометчиво смешавшего зефир и кефир с квашеной капустой. А папа № 2 с мамулей дольше всех прожил, ему уж точно можно доверять в этом вопросе.
Повесив трубку, я еще немного поразмышляла. Пришлось поделиться моими мыслями со Славиком.
– Знаешь, я тут подумала. В этом что-то такое точно есть. Лошадь понесло в очень подходящий момент. Все устремились спасать мамулю, началась неразбериха. И никто точно не помнил, кто скакал впереди, а кто сзади.
– Ты думаешь, Сарабанду специально кольнули в зад?
– Вполне возможно. Мише кто-то позвонил. Его могли заманить в номер. В эту схему логично укладывается то, что тебе показалось, – в номере был кто-то еще. Пока все кинулись к выпавшему Мише, этот кто-то мог сто раз незаметно покинуть отель, и все – никаких следов.
В общем, эту тему мы муссировали долго. Благо нам никто не мешал. Позвонил папа № 1 и заявил, что Миша в тяжелом состоянии находится в реанимации. Настроения это не прибавило.
Часа через два папа № 1 приехал в отель и собрал семью в кабинете мамули, несмотря на ночное время. Постояльцев решили пока не беспокоить.
– На лице у Миши гематомы. Возможно, из-за падения. Но очень похоже на удар в челюсть. А еще след на шее, как будто его душили! Сначала было незаметно, думали, цепочка натерла. А потом проявилось ярче. Врач обратил внимание.
– Миша хотел повеситься? – ахнула мамуля.
– Он мог попробовать повеситься, повязал веревку, но в последний момент испугался и как-то распутался. И грохнулся со стула. Точно! Отсюда и грохот, – быстро нашел объяснение ситуации папа № 2.
– Повеситься испугался, а прыгнуть – нет? – возмутилась я, но папа № 3, державший в руках книгу «Основы левитации, полеты человека и камней в воздухе», поддержал второго:
– Может, стоял на карнизе, качнулся – и полетел.
– А где тогда веревка? Если бы он вешаться собирался, мы бы веревку нашли, – злилась я.
– А комнату еще не обыскивали толком. – Славик многозначительно уставился на меня, намекая на что-то, ведомое только ему.
– Ладно, черт с вами. Но у него хотя бы должна была быть какая-то причина, – пошла я на попятную.
– Да, почему вашему постояльцу взбрела в голову такая странная мысль – вешаться или из окна прыгать? – задался вопросом первый отец.
Тут все замолчали и укоризненно взглянули на меня.
– Я не поняла… Вы что, намекаете, что он из-за меня?
– Мишка явно был влюблен, – подлил масла в огонь Славик.
– Мы знакомы всего ничего. Без году неделя.
Мамуля кокетливо взбила волосы и заявила:
– Это не показатель. Все твои отцы сделали мне предложение в первый же день знакомства.
– Сейчас не время ворошить наши ошибки молодости, – помрачнел второй папа, за что мамуля чуть самолично его не придушила на глазах у всех.
Повисла неловкая пауза, которую пришлось нарушить мне.
– Надеюсь, он придет в себя и объяснится.
С этими словами я развернулась и последовала на улицу. Конечно, для
