лежал на спине в неестественной позе, но еще был в сознании. Первое, что я увидела, – кровь на лице. Кажется, у него была рассечена бровь. Взглянув на меня мутным глазом (второй был весь в крови и не открывался), он схватил меня за руку. Попытался приподнять голову и одними губами прошептал:
– Наклонись…
– Миша, миленький, что случилось? Как же так…
Он все пытался ухватиться за мою руку, словно хотел встать. А я пыталась удержать его в лежачем положении. Руки двигаются. Это хорошо. Но неизвестно, какие у него повреждения. А вдруг что-то с позвоночником? Лучше дождаться врачей.
– Ключ, Дарина… Сердце…
– Что? Ключ от сердца?
– Надо…
– Потом, потом все решим. Не трать силы, сейчас врач приедет. Все будет хорошо!
Второй глаз Миши медленно закрылся, рука безвольно упала на землю. И вот уже голова его откинулась в сторону. Мне стало тяжело дышать.
– Миша, Миша! Не молчи, ну хоть что-нибудь…
Я услышала, как вверху папа № 1 закричал:
– Скажи никому не заходить в комнату. Еще непонятно, что тут произошло.
Замечание было своевременным: к этому моменту все остальные охотники тоже вернулись в отель. По очереди въезжали они на взмыленных лошадях в ворота. Вид был такой, словно они сами были дичью, чудом ушедшей от волка.
Папа № 2 хотел было напуститься на мамулю, из-за которой начался весь сыр-бор, но быстро сориентировался и заорал: «Всем сохранять спокойствие!».
Третий отец, узнав, в чем дело, упал на колени и принялся горячо молиться в своем любимом углу. Мамуля уже вызвала «Скорую», и теперь требовала себе успокоительное.
А я все сидела возле Миши на коленках и зажмуривала глаза. Мне казалось: вот сейчас я открою глаза – и все окажется сном. Теперь то, что он пытался признаться мне в любви, казалось таким пустяком. Пусть бы себе признавался, пусть бы надоедал мне, как банный лист. Лишь бы живой, лишь бы все это отмотать назад…
Славик, который уже немного пришел в себя, вызвался осмотреть Мишу до приезда «Скорой». Он пощупал пульс и проверил дыхание.
Все это время вокруг носились люди, ржали лошади, лаяла Розочка, пытаясь вырваться от бабушки Сирануш. Мишу прикрыли пледом, который притащил один из йогов.
Я села на попу, подтянула коленки и закрыла руками уши. Наверное, поэтому я не сразу услышала, как приехала «Скорая».
Кто-то подхватил меня под руки, оттащил на складной стул. В руку сунули какую-то рюмку. Я машинально выпила – это оказался ром.
Как только «Скорая» уехала, мы все уселись на траву прямо на заднем дворе. Вид у постояльцев был крайне растерянный. Никто не ожидал, что веселье закончится такой трагедией.
Мамуля держалась за сердце. Второй отец протянул ей фляжку.
– Может, кому-то принести воды? – предложил прибежавший к этому времени из леса официант. Он тоже был бледный и испуганный. – Какие капли вы пьете для успокоения?
– Спасибо, я уже выпила, – ответила мамуля, которая любым каплям предпочитала граммы. – Да я и испугаться как следует не успела. Все так быстро…
– А почему мы пьем ром посреди бела дня? – озадачился третий отец, которому поднесли рюмку на подносе. – Как алкоголики какие-то…
– Почему сразу как алкоголики? Может, как пираты, – брякнул Славик, тоже хряпнувший сто граммов рома, что папа № 2 вынес «от нервов».
Занюхав рукавом своей модной рваной тельняшки, он принялся восстанавливать ход событий.
– Вхожу я, значит, в парадное, а сверху – какой-то неясный шум и крики. Стучали чем-то тяжелым. Дарина меня настрополила ворами, и я, как этот стук услышал – чуть жидким не припустил. Но отвага есть отвага. Осторожно поднимаюсь по ступенькам, глядь в витражное окно – а там Миша как раз летит.
– Как летит? Как птица? – разинула рот Аннушка, утиравшая слезу передником и разносившая кексы. Не пропадать же всему, что наготовили для банкета.
– Перепелица! – разозлился Славик. Он не любил, когда его перебивали. – Какая там птица? Кулем вниз. Я уж не думал – сразу вниз через три ступеньки…
– Но что-то ты успел рассмотреть?
– Помню, на входе в Мишину комнату стул валялся, дверь нараспашку. Но я ничего толком не успел рассмотреть, паркет зловеще так заскрипел, кто-то крался к выходу из комнаты. Кажется, даже чья-то тень упала на пол.
– Опиши точнее!
– Это был мужчина. Кажется. Ну, сами подумайте, что увидишь за долю секунды? Я в ужасе был, говорю же. Запрыгал вниз. За палас зацепился, упал. Ну все, думаю, сейчас он и меня душить станет.
– Кто он?
– Как кто? Дух Санчо Соркина.
– Какого еще Санчо Соркина? – не понял первый отец, а я поняла, к чему клонит Славик, и закипела:
– Он меня бесит! Можно, я в него кексом брошу?
– Дарина! Едой бросаться нельзя! – возмутилась мамуля и добавила: – Возьми камень на клумбе.
– Насилие порождает насилие, – завел третий отец.
– Так, Санчо с ранчо больше не наливать, – обвел всех тяжелым взглядом папа № 2. – А то он нам тут по синей дыне наплетет всякого…
– Вернемся к Санчо, – торопил Славку папа № 1, наивно думая, что от этого чудилы можно услышать что-то дельное. – Это кто?
– Тот, что про нашего Миния все знал. И которого Учитель вызвать хотел, чтобы о сокровищах с ним поболтать. Миша в него не верил, вот он и отомстил. Знаете, с духами шутки плохи. Вот, я однажды своего домового просроченным кефиром накормил…
Брови папы № 1 уползли куда-то к линии роста волос. Но он все еще надеялся:
– Славик, не отвлекайся!
– Да-да. Тем более там дальше не для дамских ушей. В общем, что я хочу сказать: Соркин меня не тронул. Я поднялся кое-как, на ватных ножках спустился. Каждую секунду ожидал удушения. Уже от входа кинулся бежать, хотел звать на помощь. Ну, тут уже и Дарина с мамулей показались…
Тут мне пришлось немного пояснить папе № 1 насчет Миния, потому что он еще не был в курсе царских замашек мамули и ее претензий на трон, корону и скипетр. Или что там она хотела отыскать в гробнице?
– То есть ты утверждаешь, что там кто-то был? – сумел сразу выцепить главное в рассказе Славика папа № 1, отринув версию про духа, что пришел за кефиром. – Только не вздумай опять про Санчо твердить.
– Выходит так.
– Получается, пока мы тут кучковались возле Миши, этот кто-то мог покинуть здание незамеченным? – дошло до меня наконец. – Папа, ты ведь никого там не видел?
Первый отец подтвердил, что, когда он поднялся в комнату, она была пуста. И закручинился: если бы он знал про Санчо, то осмотрел бы отель.
– Да, ничего не мешало ему потихоньку выбраться
