человек, он не фаэйри! У них раны заживают не так, как у нас! Если оставить их как есть, ему станет хуже!
Каэрден нахмурился.
— Что ж, тебе виднее. Ты знаешь людей лучше, чем я. Подвинься в конце концов! — он легонько оттолкнул Леу в сторону, снял с плеч плащ и набросил его на Мартина. — Что предлагаешь с ним делать?
— Я набрала воды из реки и промыла раны, как могла, — всхлипнула Леу. — Только этого недостаточно, конечно. Нужно найти лекаря, чтобы…
Каэрден тяжело вздохнул и покачал головой.
— Светлая луна, сколько с ним мороки.
— Ты сам настоял, чтобы Мартин отправился с нами! — огрызнулась она.
— Да. Но не я погнал его выполнять поручение разбойничьего главаря. Пришлось терять время, вызволять вас обоих из той вонючей дыры, — Каэрдена передернуло. — И ему еще хватило наглости обвинить во всем меня. Не то, чтобы я ждал благодарности, но если честно, было обидно.
— Все равно ты не должен был бить его!
— Если честно, стоило дать еще пару оплеух тебе, за твои выходки. Если бы не я, ты не только не сумела бы спасти своего человека, но и погибла бы сама. Ладно. Как я и говорил, обо всем, что случилось, я доложу королеве.
— Напугал, — фыркнула Леу. — Мартин — мой друг и стоит десятка таких как ты. Если его снова схватят, я опять отправлюсь и спасу его, а ты можешь жаловаться кому хочешь.
— Не нужно, пожалуйста. Мне хватило одного раза. — еле слышно прошептал Мартин.
Леу резко обернулась. Он пытался приподняться, морщась от боли, лицо казалось бледным даже в еще не развеявшейся темноте.
— Наверное, я должен попросить прощения, — сказал Мартин. Его голос все еще звучал сипло и очень тихо, словно после долгого крика. — Я не разобрался… не успел разобраться. Леу сбежала в город сама, я правильно понял? Вы не хотели ее отпускать?
Каэрден молча кивнул.
— Зря. Ты не должна была так рисковать. Ты могла погибнуть, разве не понимаешь?
— Вот же дурак! — Леу почувствовала, как ей на глаза снова наворачиваются слезы. — А что мне было делать⁈ Бросить тебя и идти дальше? Тебя чуть не повесили! И… и вообще, посмотри, на тебе живого места нет! Пальцы, и…
— И колено, — заметил Каэрден. — Он хромает. Думаю, там вывих.
Мартин виновато улыбнулся.
— Наверное. Рассветные братья не поверили моей истории и решили, что я состою в шайке вольных братьев. Позвали солдат, а те очень хотели узнать, где в лесу лагерь сэра Конора. Наверное, хорошо, что я не знаю, иначе все бы им рассказал, они ведь умеют спрашивать… Простите. Я, честно, не хотел доставлять вам столько хлопот.
— Замолчи, — сказала Леу. Она аккуратно сжимала его руку и изо всех сил старалась не разреветься снова. — Не мели ерунду. Главное, мы тебя вытащили. Теперь все будет хорошо, еше бы только найти какого-нибудь лекаря, чтобы подлатал тебя…
Каэрден, глядя на них, хмурился, жевал губу, и наконец сказал:
— Я немного осмотрелся. Тут совсем рядом стоит какая-то деревенька, там, наверное, найдется кто-нибудь, кто сможет помочь ему. И в любом случае, лук я оставил в городе, а охотиться с одним мечом — та еще маета. Заодно можно будет достать еды. Вы двое должны отдохнуть, наведаемся туда вечером, как стемнеет.
Он покачал головой и мрачно добавил:
— Хотя чует мое сердце, добром все это вряд ли кончится…
Гостеприимство
Только после того, как они перебрались от берега в растущую неподалеку редкую рощицу и устроились там (Каэрден рассудил, что у реки оставаться небезопасно — вдруг кто-нибудь из деревни придет за водой и обнаружит их раньше времени) Леу вдруг поняла, что не спала две ночи — эту провела в седле, а еще раньше отсиживалась в сарае вместе с человеческой семьей. Усталость навалилась на нее, как тяжеленный камень, такая сильная, что заглушила даже чувство голода. Ей только и хватило сил, чтобы помочь Мартину усесться под деревом, а потом Леу свернулась рядом прямо на куче опавшей бурой листвы и мгновенно провалилась в сон.
Потом кто-то легонько потряс ее за плечо, и она вскочила, как ужаленная. Завертела головой, лихорадочно нащупывая рукоять кинжала, который подобрала а городе.
— Спокойно, — сказал Каэрден. Он снова был в своем плаще с надвинутым капюшоном, стоял, держа под уздцы коней. — Уже стемнело. Поднимайся, мы идем в деревню.
Леу поднялась на ноги и протерла глаза.
— Спрячь уши под волосами, — добавил он. — И если не уверена, что сможешь оставаться спокойной, лучше не поднимай глаза. Нас скорее всего раскроют, но лучше поздно, чем рано.
— Отдай плащ Мартину, — возмутилась Леу. — Не видишь, что ли, у него зуб на зуб не попадает!
Мартин тоже уже был на ногах. Он дрожал, кривился от боли, но все равно поднял руки в примирительном жесте:
— Нет нужды, честно. Со мной все в порядке. И вообще, я и сам бы сходил в деревню. Зачем вам рисковать лишний раз?
— Глаза, — напомнил Каэрден. — Научись, наконец, контролировать себя, либо смотри в землю. И об одежде не беспокойся. Добудем для него что-нибудь в деревне, да и тебе тоже не помешает подыскать что-нибудь теплое… А ты, человек, лучше держи язык за зубами. Если ты забыл, тебя уже отпускали одного, и посмотри, что из этого вышло.
Стоило им выехать из рощицы, как тропа — скорее неширокая дорога — стала почти незаметно спускаться под уклон, а на обочине показался покосившийся деревянный знак. Мартин, который сидел за спиной Леу, аккуратно держа ее за талию, наклонился и напряг зрение:
— Тут написано, деревня совсем рядом. Называется Старые Лопухи. Двести душ, принадлежит барону Карлу Тренчарду…
