среди (всех) звезд,
Возникла на Западе на пути Эа.
Чтобы ублажить богов, она достигла
Гипсомы и затем исчезла.
Марс, который дарует решения по поводу Амурру,
Ярко светит в прошлом Эа.
Он явил свою волю
Усилить царя и его страну.
Когда я видел эти
Благоприятные знамения,
Появилось Солнце.
Мое сердце ликовало,
И я чувствовал уверенность[210].
Зачастую такой материал сложно переводить, потому что многие таблички не сохранились целиком. Насколько мы можем понять, процесс предсказания состоял в проведении параллелей между письменными или устными свидетельствами о событиях прошлого и небесными явлениями; а также на ассоциациях – иногда не более чем игре слов – в связи с наблюдаемым явлением или явлениями. В отличие от многих будущих предсказаний обе техники были безоценочными: они не были связаны ни с земным поведением людей, ни с божественными милостями или гневом, которые могли быть спровоцированы этим поведением. Кроме того, они опирались не на мистический опыт, но на установленные правила, и каждый, кто был достаточно для этого умен, мог их изучить, пользоваться ими и передавать дальше[211].
До нас дошли имена нескольких ассирийских астрологов. Вместе с другими чиновниками они работали на царя; возможно, некоторые из них регулярно посылали ему отчеты, однако мы не знаем наверняка. Искусство астрологии распространилось из Вавилона и Ниневии до Китая на востоке и до Египта на западе. Если верить историку I века Иосифу Флавию, в Египет его принес не кто иной, как патриарх Авраам: он родился в Месопотамии (Ур Касдим), переехал и какое-то время жил в Палестине[212]. С Ближнего Востока астрология распространилась в Грецию (здесь она совершила такие важные приобретения, как знаки зодиака и гороскоп), а затем в Рим. Месопотамское происхождение объясняет, почему она была известна среди римлян и иногда именовалась «халдейской» наукой[213].
Одна из рукописей, написанных на арамейском языке – языке, на котором говорил Иисус, – примерно в начале I века н. э. и найденная два тысячелетия спустя в Кумране возле Мертвого моря, гласит:
1. Когда она [луна] прибывает и ее рога равны, мир в опасности.
2. Если увидишь луну справа на юге, а другой ее рог клонится к северу, насторожись; опасайся зла; беды придут с севера.
<…>
5. [Если] ее лик был желтым/зеленым на севере, дороговизна и голод воцарятся в мире <…>
8. Если она [луна] была красной и затмение пришлось на Сиван, будет брожение в морских недрах: велено было умереть ослам и неодомашненным животным[214].
И так далее, строка за строкой – всего семнадцать пунктов. Первые пять знамений могли случиться в любое время года. Остальные же были привязаны к конкретным месяцам. Большинство из них были негативными и трактовались как предупреждения о грядущих бедствиях, но существовали и такие знамения, которые несли благие вести. В целом чем менее предсказуемым было астрономическое явление, тем беспомощнее чувствовали себя люди, тем сильнее был их страх и тем острее ощущалась необходимость интерпретировать это явление, чтобы понять, что оно несет в будущем.
А в то же время на другом конце света, не испытывая влияния ассирийцев, астрологией занимались племена майя. У них астрономия и астрология стали единой наукой. Впрочем, принципы, на которые она опиралась, были отличны от европейских. Год не обязательно длился 365 дней, но, в зависимости от целей, мог состоять из 365, 360 или даже 260 дней – на такие случаи приходилось большинство предсказаний. В месяце было или 20, или 13 дней. Зодиак майя состоял из 13 звериных знаков (13 × 20 = 260). Некоторые из них можно идентифицировать. Например, в те времена, когда состоялся гелиакический восход, с Земли можно было наблюдать Венеру, проходящую между Землей и Солнцем. В этот период ее лучи должны были придавать силы определенным категориям людей и очеловеченных проявлений природы, и некоторые из соображений предосторожности предпочитали запираться в своих домах. Источником страха были и солнечные затмения. Некоторые современные ученые полагают, что правители майя руководствовались астрологическими соображениями, когда выбирали даты военных походов, однако это лишь предположение[215].
Однако всегда существовали те, кто критиковал астрологов. Например, философ-скептик Карнеад, живший во II веке до н. э., утверждал, что вера в астрологию подразумевала отказ от свободы воли[216]. Раннехристианский мыслитель Бардесан (154–222) посвятил этому вопросу текст под названием «Книга законов стран»[217]. В нем он разделяет мир и все его содержимое на три категории: то, что подчиняется лишь судьбе и, следовательно, может быть вычислено при помощи астрологии; то, что Бог предоставил человеческой свободной воле; и среднее между двумя этими крайностями – то, что мы называем «природой». Как мы увидим, проблема детерминизма никуда не делась. Она остается одним из главных пунктов критики астрологии и прочих методов предвидения будущего.
После падения Рима европейская астрология пришла в упадок. Одной из причин был страх Отцов церкви, что их паства уверует во власть звезд, неумолимо движущихся по небесам, даже над самим Богом. Самый влиятельный из Отцов церкви, святой Августин, считал астрологию не только в корне неверной, но и бесполезной на практике – и называл результатом «нечестивых бредней» тех, кто практиковал ее[218]. Он и его последователи время от времени предпринимали попытки искоренить астрологию. Другой вероятной причиной ее упадка было общее падение грамотности и образованности, результатом которого явилась нехватка специалистов, способных выполнять столь сложные вычисления.
Вследствие этого лидерство, если можно так сказать, в этой области перешло к арабам[219]. Самые известные мусульманские ученые Средневековья, такие как аль-Фараби, Авиценна (Ибн Сина), Аль-Газали и Аверроэс (Ибн Рушд), критиковали астрологию и считали ее собранием предрассудков или обманов или и тем и другим. Религиозные лидеры выпускали фетвы против нее, а светские периодически предпринимали попытки ее подавить, прогнать астрологов с рынков и улиц. Но им не удалось изменить реальность. Обыватели, руководствуясь, как водится, страхом и надеждой, продолжали обращаться к астрологам; многие считали астрологию неотъемлемой частью наук о Вселенной, хранящей частицу мудрости (hikmah).
Как уже случалось во множестве иных областей, арабские астрологи начали с перевода греческих трудов. Чтобы согласовать их с принципами ислама, они добавили кое-что от себя. Пожалуй, наиболее важный вклад внес Абу Машар аль-Балхи, проживший почти столетие – с 787 по 886 год. Подобно многим, он почерпнул свои знания о мире, в особенности о природе планет и сфер, у Аристотеля. Подобно всем
