Что за день открытых дверей в особняке Левицких? Еще и съемочная группа осталась за воротами — я успела заметить журналистов сквозь проем.
— Здравствуйте, меня зовут Вадим Шторм. И я отвечаю за пиар-кампанию Левицких. Ян уже едет сюда. А мы пока все подготовим, — по-хозяйски осматривает сад. В дом через мое плечо заглядывает.
Скользнув по мне сначала без интереса, через пару секунд он впивается в меня карамельным взглядом.
Но между нами внезапно становится Новак.
— А меня зовут Анна, — охотно представляется женщина, которую я теперь ненавижу. — Мы с вами по телефону говорили.
— Так, ясно. Вы, значит, жена, — кивает тот. — Прекрасно. Мне еще нужен второй собственник. Ян говорил, что компания принадлежит не только ему…
— Да, все верно, — хрипло отзывается Адам и приобнимает меня за плечи. — Я переписал бизнес на Яна и Доминику. В равных долях. Они оба мои наследники. Теперь ни один контракт не может быть заключен без второго владельца. Нужны две подписи, — довольно сообщает дед, пока внутри меня умирает последняя надежда.
Адам думает, что защитил мои интересы. Но на самом деле поставил меня под угрозу. Потому что теперь я понимаю, зачем Ян привез меня в Польшу. И почему так упорно добивался моего доверия…
Единственный мужчина, перед которым я смогла раскрыться, просто изнасиловал мою душу. Ради проклятого наследства Левицких.
Глава 14Ян
Залетаю во двор, как только открываются ворота, и небрежно паркуюсь чуть ли не посередине. Выскакиваю из машины, бросаю ключи Филипу, начальнику службы охраны, а осматриваюсь нервно.
В саду гул и суета. Уверен, что именно по инициативе Мики людей Шторма не пустили на порог особняка, а оставили на улице. Ёжик оберегает Даниэля от чужих. Ведь малыш слишком много значит для нас обоих. И мы готовы защищать его любыми способами. Вот только мой — дал трещину.
Вглядываюсь в толпу. Пытаюсь понять, что происходит.
Анна дает интервью журналистам, мило улыбается на камеры, отыгрывая свою роль. Вадим беседует с Адамом на крыльце. А где сама Мика?
— Пан Левицкий, мы вас ждем, — подбегает ко мне бойкая корреспондентка Шторма.
Но мне совсем не до пиара сейчас! Пытаюсь привлечь внимание Вадима, но как назло он сейчас далеко и полностью занят дедом. Активно жестикулирует, объясняет ему что-то.
Друг, мать твою, спасай от своих акул! Мне с ёжиком разобраться надо, которая явно иголки уже выпустила.
Операторы тащат видекамеры, окружают меня. Пара мгновений — и я заключен в их плотном кольце.
— Мы зададим пару вопросов о работе и перспективах развития вашей сети компаний, — щебечет журналистка, пока остальные технику настраивают. — И с сестрой вашей, совладельцем бизнеса, можно тоже поговорить? — игриво улыбается и ресничками хлопает.
Пора сворачивать это шапито. Слишком далеко все зашло. И явно повернуло не туда. Открываю рот, чтобы послать всех к черту, но…
— С удовольствием, — звучит за спиной ехидный голосок. Такой искусственный, что я не сразу узнаю, кому он принадлежит.
На плечо ложится маленькая ручка, и тут же пальцы сильно впиваются, будто так и норовят разорвать ткань пиджака. А потом и за меня примутся, терзая на части.
Хрупкое тельце прижимается ко мне. Секунда — и легкий чмок касается моей щеки.
— Привет, братишка, мы заждались, — намеренно громко обращается ко мне Мика.
Закапывает нас обоих. Подтверждает при всех то, что я как раз собираюсь опровергнуть. Даже если для этого придется озвучить темные тайны семьи Левицких.
Мой ёжик дороже и важнее. Но прямо сейчас она от злости совершает глупость.
— Что ты делаешь, Мика? — поворачиваю к ней голову, пока камеры устремляются на нас. — Прекрати.
Но ее лицо расплывается в пластиковой улыбке. И это не предвещает ничего хорошего.
Мика берет меня под локоть, дергает на себя.
— Ненавижу. Тебя, — цедит она сквозь зубы, но при этом продолжает улыбаться.
— Получается ли у вас держать в руках столь мощный и сложный бизнес Левицких вдвоем? Как вы сработались? — не вовремя лезет девчонка с микрофоном, которую я заочно ненавижу.
— Прекрасно сработались, — стреляет Мика в меня взглядом, а потом внимание на журналистов переводит. — Родные же люди! Не обманем друг друга, не предадим. Да, братишка? — вновь на меня внимание обращает.
Ну, что ты делаешь, девочка? Мы же не выберемся потом из этого дерьма!
Прищуриваюсь, отрицательно качаю головой, призывая ее остановиться. Но этот локомотив несется на полной скорости. Тащит нас обоих в пропасть.
— Компания в надежных руках. Пятьдесят на пятьдесят. И все решения мы принимаем исключительно вместе. Никаких секретов, — открыто издевается Мика.
И я напрягаюсь. Как она узнала? Рано!
И не от меня!
Черт!
Обхватываю Мику за талию и к себе вплотную притягиваю. Чувствую, как ёжик вздрагивает от неожиданности.
— Вадим, мать твою, — ору, пытаясь пробиться сквозь галдящих журналистов.
Шторм, наконец-то, слышит меня, кивает — и важно идет к нам. Приблизившись, поднимает руку, и его подчиненные мгновенно затыкаются. Отходят в сторону.
— Привет, Ян. Что не так? — складывает ладони в карманы брюк. — Кого уволить?
Судя по прищуренным глазам, он шутит, но журналисты не понимают этого. Испуганно головы опускают.
— Все не так, Вадим, — рычу я. — Кадры с Анной удалить! И вообще, отправляй акул своих в компанию. Пусть снимают сухо и по факту. Петр встретит, все покажет и расскажет.
В этот момент Мика взбрыкивает, и я вынужден опустить ее. Она уходит прочь.
— Ну-у, это не серьезно, — принимается спорить Шторм, но все-таки жестом приказывает журналистам отступить.
— У меня жизнь рушится, друг. Извини, что сорвал тебя с места. Но на данный момент мне по хрен на сюжет. И на бизнес — тоже, — выпаливаю на одном дыхании.
Тем временем я Мику взглядом провожаю, чтобы под контролем держать. Она минует Адама и скрывается в доме, а дед остается один на крыльце. Непонимающе меня сканирует, хмурится.
— Вадим, я тебе доверяю. Ты все сделаешь первоклассно, — пытаюсь отмазаться от друга аккуратно. Но он глаза закатывает, разгадав мои мотивы.
— Ладно, Ян, снимем сейчас короткую, унылую хрень. Только потом не жалуйся, — с сарказмом бросает он.
— Не буду, — пожимаю Вадиму руку.
Отправив съемочную группу в компанию и позвонив Петру, я возвращаюсь в особняк. В холле меня встречает Анна. Растерянная и испуганная.
