и возвращайся. Отчитайся маманьке, что все сделано, а я подтвержу, так и быть!
— Нет, старый конспиратор, ты от меня отвязаться хочешь!
Дед чуть не поперхнулся залитой в рот горячей жидкостью.
— Как ты меня назвал? — возмутился он.
— А что не так? Знаю я, что Василий в лесах заблудился.
— Никак в новостях написали?
— Нет. Мне баба Галя рассказала. Как только я за калитку вышел — она тут как тут.
— И чего она тебе наговорила?
— Она меня к себе в дом звала на чай, чтоб подробности обрисовать. Но, знаешь, ее компания меня не особо прельщает. Да и к тому же я понял, куда ты так резко подорвался. Вот ты мне сейчас все и расскажешь.
— А что тут говорить? Ушел в тундру, а обратно не пришел. За ним поисковая группа отправилась.
— Почему он туда пошел?
Старик немного замялся, но через мгновение ответил:
— Потому что надо было.
— А ты, небось, за ним вслед собрался?
— Я? Нееет. Туда более опытные товарищи уже отправились.
— Не ври. Это из-за тех оленей? Вы же давно порывались за ними идти.
— А Васька взял да пошел. Один, — с обидой в голосе произнес Георгий.
— Его уже неделю ищут?
— То-то и оно… — старик начал водить по дну алюминиевой миски столовой ложкой.
— Давай присоединимся к поисковой группе? Наверняка же нужны добровольцы!
— Сиди, доброволец! Ты ягель от папоротника не отличишь! Куда тебе в отряд. В скауты раньше надо было подаваться! — засмеялся дед.
Коля нахмурился и слегка надул ноздри — получилось очень выразительно.
— Вот ты мне и покажешь, как их различить!
Георгий промолчал. Его лицо помрачнело, а во взгляде читалась безысходность. Да, конспиратор из него был никудышный. Однако сложно оставаться под прикрытием, когда по селу бегает толстая старуха и добросовестно исполняет назначенную ей в этой жизни роль. Никаких газет и пабликов не нужно. Хотя стоило ей, конечно, спасибо сказать. А то так бы и мучился мигренью, пока совсем с ума бы не сошел.
И что оставалось теперь? Рассказывать Фоме неверующему все, как оно было? Тогда один дед навсегда остался бы в болотах, а другой — в учреждении специального назначения. Вот так и кончилась бы многолетняя дружба.
А что, если просто отправиться на самые обычные поиски? Нет. Они не найдут Ваську под какой-нибудь карликовой березой или в таинственной пещере. Им нужно было добираться туда же, куда направлялся их предшественник.
Уставившись на тарелку с нарезанным салом, Георгий не мог выбраться из внутренней комнаты раздумий. Он должен был предупредить обо всем своего зеленого подопечного. Иначе это было бы нечестно по отношению к молодой наивности (хотя нынешнее поколение не столь наивно).
— Эй, дедушка! — помахал ладонью Коля перед лицом своего собеседника. — Проснись!
— Не знаю, как тебе это преподнести… — замялся старик.
— Опять ты своими загадками говоришь. Давай напрямую!
— Хорошо. Слушай…
И Георгий все объяснил внуку от начала и до конца. Местами парень еле сдерживал смех, а иногда его глаза бегали в растерянности. В растерянности от того, с какой серьезностью дедушка вещал о сделке с духами. Это уже совсем не было похоже на сказки перед сном.
Старик же отчетливо ощущал это застенчивое недоверие. Порой он себя ловил на мысли о том, чтобы оборвать повествование и с криком «Купился!» скрыться в соседней комнате, а потом ночью свалить под шумок в тундру.
По окончании бенефиса Георгий ожидающе глядел на своего единственного зрителя, который уставился на него с подозрением. Однако тот, в свою очередь, прокручивал в голове слова Галки о каком-то шамане, сказанные Коле в супермаркете чуть больше недели назад. После некоторого молчания он произнес:
— Я очень долго буду переваривать все то, что ты мне сейчас наговорил… Только одно ясно: надо помочь остальным с поисками. Если Василий, по твоим словам, действительно направился на тот остров, то мы туда и пойдем. А по возвращении разберемся, насколько велики масштабы вашего старческого маразма…
— Васька не мог потеряться. Он эту тундру как свои пять пальцев знает.
— Раз на раз не приходится. Природа — сущность непредсказуемая. Может, его медведь задрал. Или он и с ними сделку заключил? — с грустью усмехнулся Коля.
— А кто вообще сказал, что ты со мной пойдешь?
— Я все равно за тобой пойду и точно куда-нибудь провалюсь.
— Шантажируешь?
— Неужели ты решил, что я просто возьму и уеду? А тебя потом найдут на берегу озера в чем мать родила и с бубном в руках?
— Слышь, ты это прекращай! Я кто, по-твоему? Идиот, что ли? — голос старика поднялся на тон выше.
— Не переживай, пока сам не увижу — не поверю, — спокойно произнес Коля. — Когда выдвигаемся?
Георгий постучал пальцами по столу, раздумывая над ответом. После чего сказал:
— Тут нельзя медлить. Завтра и пойдем. Я думаю, мы сразу отправимся на Могильный остров. Никто не знает, каким путем Васька пытался дотуда добраться.
— Может, он уже там?
— Может, и там… В любом случае нам сначала нужно через Ловозеро перебраться, а там можно и по заказнику пройти. Дороги там всеми хоженные. И до Сейда быстро доберемся. Не представляю, как Васька в одиночку пер и лодку, и палатку…
— Нас-то двое. Правда, нужно быть аккуратней. Все-таки охранная зона.
— Я тя умоляю! Там браконьеры каждый вечер на охоту выходят. Хоть бы раз за задницу взяли. Их, конечно же, кое-кто брал, но это были не егеря.
Весь оставшийся день и вечер Георгий с внуком собирали необходимые в дороге вещи. Рюкзак престарелого рыбака был не такой современный, как у его друга, зато весьма прочный и проверенный временем. Стало совершенно очевидно, что все требующееся в него не запихнуть. Иначе от дальнего похода с препятствиями у кого-то из носильщиков явно отвалится спина (с ортопедическими приспособами куда лучше).
Когда дело дошло до пайка, задача легче не стала.
— Тащи сюда свой ранец! — скомандовал дед. — В большой пихать уже не буду.
— Мы туда на пикник собрались? — произнес Коля, наблюдая за тем, как его рюкзак почти доверху наполнялся едой.
— К шаману с пустыми руками не ходят.
Парень молча отошел в сторону и принялся за свою экипировку.
Когда на улице стемнело, суета в доме овдовевшего старика прекратилась. Коля не решался снова завести разговор с великим сказочником и тихо направился в свою комнату.
У него в голове разворачивалась красочная картина борьбы сил разной природы. Похлеще, чем мог бы себе вообразить Булгаков, — можно было бы попытаться роман сварганить. Леший с ними, с этими духами, оленями, шаманами. Невероятней всего звучал
