Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
оставить веточку на ресепшене — там как раз стояла большая ваза с точно такими же орхидеями!
Нет, ты не обижайся. Нисколько не обесцениваю твой подарок. В последний раз я получала от мужа цветы четыре года тому назад. Куда подевался его любовный романтизм? Ясное дело, в ЖИВОТ! Как жестоко меняются наши любовники.
Мы знакомы всего четыре дня, но кажется, что были знакомы всегда. И с каждой минутой наедине чувствую, как близки наши судьбы. Я была обычной кассиршей. Ты сейчас обычный официант в отеле. Но ты мечтаешь. Как же прекрасно мечтать, да?
Вот бы их соединить, наши мечты…
Прошу о встрече, завтра в 9 pm (раньше не смогу)
Что-то внесло перемену в настрое Бурака. В неприятном чувстве он поднялся с постели. Тело съежилось, он стал подмерзать. Одевшись в халат, мужчина взял с тарелки остывший картофельный шарик — от перенапряжения у него заболел желудок, требовалось закусить.
Внутри него рос протест. Он ожидал пошлости, да, самой натуральной пошлости и несложных предложений с приглашением на секс, а в письмах Клавдия совсем не делится пошлятиной! И как много упреков в мой адрес. А этот Исмаил? Обычный официант? Не слишком ли высокие рассуждения Клавдия подарила ему?
Третье письмо, от девятого августа, было украшено блестками, розочками и бабочками, нотки духов Клавдии утонченно шли от
Милый Медвежонок,
очень нуждаюсь во встрече. Только ты меня выслушиваешь без всяких но.
Давай сегодня в 3̶ 5 pm? Получится? Умоляю! Я должна это кому-то рассказать…
Бурак вздохнул. Всё не так, как он думал. Он чувствовал себя ущемлённым. До сих пор ему не удалось найти ни намека на пошлость или измену.
«Какие-то разговоры, переживания, а ещё обвинения и упреки, — разочаровано говорил про себя Бурак. — И что с этим делать? Что за секрет Клавдия желала сообщить этому подонку? И почему мне не рассказала, мне, законному, черт побери, мужу!»
Осталась последняя записка.
Дорогой Исмаил,
Меня переполняет чувство безмерной благодарности. Спасибо тебе за то, что ты есть. Мне очень больно осознавать, как драматично развивается наша дружба.
Быть может, я оглупела с возрастом, но ты сразил меня. Своей чуткостью, вниманием и заботой, отношением к мелочам. Надеюсь, что наш обмен чувствами равен, и ты получаешь именно то, что просишь от меня в каждом нашем разговоре.
Сегодня утром вышла на балкон. Не читалось, думала только о тебе. Позволь ещё раз пригласить поехать со мной. Я всё обеспечу. О муже не беспокойся — жирный скупердяй спохватится только тогда, когда отравится протухшей едой в холодильнике. Ему глубоко плевать на меня и мои потребности. А я женщина с богатейшим миром. Да я ещё в детстве состояла в Young Greens! И облила кетчупом подсолнухи Ван Гога! Чего же добился мой муж? Каких взглядов, каких идей он придерживается?
Ни-ка-ких, просто — ни-ка-ких!
Ещё я много размышляла над твоими словами. Как важно вслушиваться в речи других. Каждое слово я с искушением пробую, ещё и ещё, пока не найду все смыслы. Будто ем клубнику, если торопиться с ней, то не раскроешь все оттенки вкуса.
Ключ к каждой глубокой мысли находится во времени. Это самое дорогое, что у нас есть. Бесконечно жаль, что отдала так много часов на жадного, тщеславного и бессердечного мужика со скверным характером и полным безразличием к моей натуре. Я зависела от него, денежно и психологически, и чувство рабства наполняло мой разум каждую ночь перед сном.
Он мелок и слаб, а ты крупен и силен.
Бурак — карлик. А ты гигант!
Да, мне не стыдно это сказать, Исмаил, но ты гигант, за эти семь дней я познала, что такое быть любимой и счастливой. Теперь могу сказать, что я Человек. И мне очень многое предстоит изменить, улучшить, развить, чтобы раскрыть себя самодостаточной и уверенной.
Поможешь мне в этом? Для жизни нужен компаньон, такой же внимательный, как ты.
Всё, решено! Я пойду учиться в университет, и пусть растрачу все накопления, но получу BA. С детства мечтала о свободе и самостоятельности.
Ты когда-нибудь был в библиотеке? Ох, Исмаил, мы просто обязаны посетить библиотеку. Запах шоколада от старых книг просто неописуем.
Я помню, что ты просил вчера о встрече. Не смогла, потому что карлик весь вечер жаловался на изжогу и пристал ко мне. Он всегда так делает, если ему плохо, то будет докучать и обижать.
Сегодня смогу. Обещаю. Ты же хотел чего-нибудь серьезного? Хорошо. Место встречи помню. Обнимаю, до встречи в 6 pm
Бурак прочитал последнее письмо несколько раз, не меньше шести, всё более углубляясь в бездну. Тело дрожало, халат не грел.
— Я — карлик? — спросил себя вслух Бурак.
Он отложил все листки на письменный стол, но взгляд то и дело возвращался к ним; тогда он собрал их в пакет и положил в комод, поглубже, в самый тёмный угол. На часах было три часа, появилась острая нужда в собеседнике, и потому он прямо в халате и тапочках спустился в бар.
Футболистов нигде не было, но последствия побоища всё ещё разгребали. Бармен, крепкий, турок с некрасивой головой, закивал: «Не работаем!» Идя обратно, с ним случайно столкнулся Мехмед, спешивший с ведрами на полотеру.
— Я не карлик, — с обидой сказал ему Бурак.
— Простите, простите, — залепетал Мехмед, помогая гостю встать. — Скажите, вас не донимают клопы?
— Что? — Бурак интенсивно захлопал ресницами.
— Клоп. Маленький такой, малюсенький, мы обработали номер, не беспокойтесь! Из вежливости спрашиваю, беспокоит ли ещё этот карликовый сорванец.
Бурак позеленел.
— Я не карлик. Я тебе не клоп. Иди ты к чёрту! Вон, с глаз долой, уходи, уходи немедля!
Вернувшись, он лег на кровать, укутавшись в два одеяла и включив кондиционер. Тело горело, был озноб, но Бураку всё равно казалось, что его покрыли кубиками льда. За окнами сверкала утихающая гроза, смиренно бил гром.
— До чего же холодно, аж зубы стучат!
Сон не пришел. К утру провалявшийся в постели Бурак находился в крайней степени истощения. Его вызвали к полицейским, и он всё молча подписал, отвечал на вопросы коротко и без возмутительных сцен, чем вызвал удивление у вчерашней прислуги.
— Чего это с ним? — спросил Мехмед у своего начальника. — Вчера таким буяном был.
— Мехмед, иди работать! — пшикнул метрдотель на подчиненного.
В следствии, видимо, особо не нуждались, либо начальник полиции, уставший после поездки, не нашел причин для задержания Бурака. Оформив смертельную измену Клавдии под несчастный случай с химическим отравлением, отелю предписали штраф и обязательство по хранению инсектицидов в
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
