Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
может быть гомосексуалом, начало получать признание лишь в XIX веке – поначалу в медицинских текстах и гомосексуальных субкультурах. Медицина того времени квалифицировала гомосексуальность как перверсию. В связи с возникновением сексологии в конце XIX века общественное восприятие гомосексуалов постепенно начало меняться, и к середине XX века они рассматривались уже не как порочные извращенцы, которых необходимо наказывать, но скорее как ненормальные индивиды, вызывающие стыд и нуждающиеся в психиатрическом лечении.
Взгляды продолжали меняться на протяжении второй половины XX века, пока не сформировался доминирующий либеральный дискурс в отношении гомосексуальности, который является моральным стандартом и на сегодняшний день. Эта позиция лучше всего выражается следующим утверждением: «Некоторые люди – геи. Смиритесь с этим». Тем не менее, поскольку квир-Теория – это ветвь прикладного постмодернизма, приведенную универсальную либеральную идею приоритета общечеловеческих качеств над особенностями демографической идентичности она находит проблематичной. Это связано с тем, что подобный подход преподносит ту или иную ЛГБТ-идентичность как стабильную категорию, а также не выдвигает на первый план социальную сконструированность ЛГБТ-статусов, служащую сильным мира сего и способствующую доминированию и угнетению.
Последние полтора века ознаменовались значительными переменами в нашем отношении к гомосексуальности, а вот наше понимание пола и гендера изменилось в гораздо меньшей степени. В целом мы всегда считали, что наш биологический вид включает в себя два пола и гендер в большинстве случаев соотносится с ними. Гендерные роли, однако, изменились коренным образом. На протяжении большей части христианской истории мужчины ассоциировались с публичной сферой и сознанием (sapientia), а женщины – с частной сферой и телом (scientia), что приводило к аналогиям вроде «мужчины для женщин – как культура для природы»[169]. Поэтому считалось, что женщинам подходят роли прислужниц, домохозяек и воспитательниц, а мужчинам – лидеров, общественных деятелей и строгих руководителей. Такие взгляды, которые называют биологическим эссенциализмом, в значительной степени отражали требования культуры, преобладавшие в обществе примерно до конца XIX века – пока их не начал подтачивать феминизм.
По мере того как биологический эссенциализм терял свои позиции, возникла необходимость в более четком разграничении пола и гендера. Хотя до XX века термин «гендер» в отношении людей не использовался – в некоторых языках сопоставимого слова нет до сих пор, – понятие гендера, похоже, было с нами всегда. Пол соотносится с гендером так же, как мужчина с мужественностью или женщина с женственностью. Таким образом, по-видимому, гендер всегда понимался как соотносящееся с полом, но отличное от него понятие. Если вы находите утверждение «Она очень маскулинная женщина» осмысленным, то уже отличаете пол – биологическую категорию – от гендера – поведения и черт характера, чаще свойственных представителям какого-то одного из полов. История полна примеров того, как люди ссылались на «мужественные» и «женственные», или маскулинные и фемининные, черты характера и особенности поведения, а также использовали эти прилагательные для выражения как одобрения, так и неодобрения, в отношении как мужчин, так и женщин.
Однако ключевые изменения произошли в ходе второй волны западного феминизма во второй половине XX века, когда женщины получили контроль над репродуктивной функцией, доступ ко всем рабочим местам и право на равную с мужчинами оплату за идентичный труд. Сегодня женщины могут заниматься любым делом и практически не сталкиваются с юридическими или культурными препятствиями для входа в любую профессию, хотя в массе своей их предпочтения по-прежнему разнятся с предпочтениями мужчин. Схожих перемен добилось движение за права геев, а впоследствии и трансгендерных людей, преуспевшее в устранении многих юридических и культурных барьеров на пути представителей ЛГБТ-сообщества. Несмотря на то что большинство этих изменений были обусловлены признанием биологической природы пола, гендера и сексуальности, а общее отношение к ним носило либеральный и индивидуалистический характер («трансгендерный человек – ну, пускай»), квир-Теоретики, особенно связанные с феминизмом, воспринимают их как доказательство социальной сконструированности гендера и сексуальности. Например, различие между полом и гендером считается доказательством того, что гендер (и даже пол) – это социальные конструкты[170].
Поскольку квир-Теоретики убеждены, что пол, гендер и сексуальность – это социальные конструкты, главным образом производные от преобладающей культуры, материальный прогресс заботит их меньше, чем возведение и навязывание категорий вроде «мужского», «женского» и «гейского» доминирующими дискурсами. Справедливости ради следует отметить, что исследователи и активисты небезосновательно обеспокоены культурной динамикой власти, конечно же возникающей, когда эти категории принимаются как существующие, осмысленные и нормативные. Именно в этом контексте и возникла квир-Теория[171], родоначальники которой, такие как Гейл Рубин, Джудит Батлер и Ив Кософски Сэджвик, активно обращались к трудам Мишеля Фуко и его понятию биовласти – власти научных (биологических) дискурсов. К сожалению, по всей видимости, они упустили из виду, что биологическая легитимация статусов пола, гендера и сексуальности скорее ведет к благосклонному восприятию их людьми, нежели наоборот[172], и что такие дискурсы больше не используются для исключения и угнетения. Безо всякой помощи со стороны постмодернистских Теорий либерализм привел к прогрессу, который те склонны считать своей заслугой.
Квирить/квир
Ключевые аспекты квир-Теории – проблематизация дискурсов (способов высказывания о вещах), деконструкция категорий и глубокий скептицизм в отношении науки. Следуя заветам Фуко, она зачастую обращается к истории и указывает, что определенные категории и дискурсы, в свое время считавшиеся очевидно разумными или истинными, не являются таковыми сегодня. Это наблюдение служит аргументом в пользу того, что категории, которые сейчас кажутся нам столь очевидными, – мужское/женское, маскулинное/фемининное, гетеросексуальное/гомосексуальное – тоже социально сконструированы доминирующими дискурсами. Для квир-Теоретика это становится основанием полагать, что в будущем мы не только сможем по-другому мыслить и говорить о поле, гендере и сексуальности, но и, возможно, станем считать эти категории во многом произвольными и почти до бесконечности гибкими.
Именно здесь и возникает термин квир. «Квир» обозначает все, что находится вне бинарных структур (уже упомянутые мужское/женское, маскулинное/фемининное и гетеросексуальное/гомосексуальное), а кроме того, способ противодействия связям между полом, гендером и сексуальностью. Например, сомнению подвергаются ожидания, что женщины должны быть женственными и испытывать сексуальное влечение к мужчинам, а также что человек вообще должен подпадать под категории мужского или женского, маскулинного или фемининного или сексуальности вообще или что какая-либо из этих категорий должна считаться стабильной. Быть квиром – значит иметь возможность одновременно быть мужчиной, женщиной или ни тем и ни другим; являть собой маскулинность, фемининность, нейтральность или любую комбинацию перечисленного; присваивать любую сексуальность; а также в любой момент поменять любую из этих идентичностей или заявить, что она вообще ничего не значит. Это не просто способ самовыражения, но и политическое заявление о социально сконструированных «реалиях» пола, гендера и сексуальности.
Как и другие постмодернистские Теории, квир-Теория – политический проект, ставящий перед собой цель подорвать нормы, согласно которым люди
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
