Но перед тем как радиоприемник водворили обратно в культвзвод, в лагере снова появились нелегальные листовки… Подпольщики, лишившись радиоприемника в культвзводе, наладили получение сводок Совинформбюро через радомского ксендза и семью Зеленских.
Следствие продолжалось. Вот тогда гестаповцы и ввели в игру предателя Махмута Ямалутдинова.
Вот что показал Махмут Ямалутдинов на предварительном следствии, а потом на заседании военного трибунала:
«Будучи на службе в легионе «Идель Урал», я находился там в должности командира отделения и имел чин унтер-офицера немецкой армии. В начале июля 1943 года в местечке Едлино (Польша) немецкий фельдфебель Блок завербовал меня в качестве агента германской разведки.
В начале месяца, не помню какого числа, часов в десять вечера меня вызвали в штаб батальона. В штабе со мной говорил наш командир, немец, фамилию которого я не помню. Он сказал через переводчика, что в моем отделении легионеры плохо учатся, нет дисциплины. Он предупредил, если так будет продолжаться, меня накажут.
Потом командир роты отвел меня на квартиру к фельдфебелю доктору Блоку, а сам ушел. Фельдфебель начал меня обвинять, что в Советской Армии я был политруком, а в легионе провожу антифашистскую работу. Я это отрицал: я и в самом деле не был политруком, а Блок настаивал и угрожал, что расстреляет, если не признаюсь. В подтверждение своих слов он повел меня в лес, будто на расстрел. Мы отошли от бараков метров на триста. Я просил фельдфебеля меня не расстреливать. Тогда Блок снова привел меня к себе на квартиру. Там уже поджидал нас лагерный переводчик Гаяс Исхаков.
Гаяс Исхаков поздоровался со мной, предложил сесть и заговорил по-татарски. Он начал расспрашивать, был ли я политруком в Советской Армии. Я отрицал это. Гаяс Исхаков переговорил о чем-то с Блоком по-немецки, после чего снова обратился ко мне. Он сказал, что верит мне, потому что я еще молод и политруком быть не мог. Но если фельдфебель настаивает, нужно признаться. Он разрешил мне уйти и предупредил, чтобы я никому не рассказывал, где я был и о чем со мной говорили.
На следующую ночь фельдфебель снова вызвал меня к себе на квартиру и снова потребовал признаться, что я был политруком в Советской Армии. Меня опять повели будто на расстрел, а когда я вернулся, в квартире Блока сидел Гаяс Исхаков».
И так продолжалось несколько ночей подряд. В последний раз немецкий фельдфебель, получив от Махмута все тот же отрицательный ответ, выхватил пистолет и выстрелил над его головой. В тот же момент в комнату вбежал Гаяс Исхаков. Делая вид, будто он защищает Махмута, Исхаков начал бранить фельдфебеля. Блок вышел, а Гаяс Исхаков соболезнующе сказал Махмуту, что если бы он, Исхаков, не подоспел вовремя, фельдфебель непременно убил бы Махмута вторым выстрелом.
Гаяс Исхаков всячески пытался расположить к себе Махмута. Он говорил ему: оба они татары и цели у них должны быть общие. Он уверял, что немцы скоро победят Советский Союз, и тогда в Поволжье возникнет государство «Идель Урал». Там найдется выгодное местечко и для Махмута Ямалутди-нова. Но для того чтобы это произошло быстрее, надо всячески помогать немцам.
Гаяс Исхаков сказал, что ему скоро придется уехать из лагеря и защищать Махмута он больше не сможет.
Махмут Ямалутдинов показал на следствии:
«Я скоро уеду, — сказал Гаяс, — защищать тебя будет некому. Если хочешь спасти свою жизнь, должен помогать мне выявлять среди легионеров антифашистски настроенных лиц. О них надо сообщать мне или лицу, которое я укажу.
Он предложил сотрудничать с германской разведкой, на что я согласился. После этого в комнату вошел фельдфебель Блок. Он принес водку, закуску. Похлопал по плечу и стал угощать сигаретами. Гаяс предупредил: если не буду выполнять обещанного, меня расстреляют».
Потом они втроем пили водку. Махмут дал подписку работать на гестапо.
После того как Махмута Ямалутдинова завербовали в тайные осведомители лагерного гестапо, он стал выполнять различные поручения фельдфебеля Блока. Прежде всего предателя направили в культ-взвод с заданием втереться в доверие к легионерам. Фельдфебель Блок давно предполагал, что именно в роте пропаганды надо искать руководителей подпольной организации.
В конце июля из едлинского лагеря в Берлин послали Батталова за фашистской пропагандистской литературой, которую он должен был привезти из комитета «Идель Урал». Вместе с ним Блок отправил и Ямалутдинова, поручив ему следить за Баталовым. Вот что рассказывал об этом Ямалутдинов:
«В конце июля 1943 года пропагандист Батта лов был направлен в Берлин в национальный комитет «Идель Урал» за фашистской пропагандистской литературой. Отделение гестапо направило меня вместе с Батталовым, поручив следить за ним и выявить его связи.
Батталов вместе с Курмашевым, который находился уже в Берлине, ночевали в национальном комитете, а я в казарме. Получив литературу, отправились обратно в Едлино.
Курмашев был руководителем культвзвода. Он сообщил, что привезли подпольную литературу. Листовки спрятали в матрацы солдат культвзвода. Шестьдесят листовок я взял к себе и спрятал в наволочку подушки. Обо всем донес фельдфебелю Блоку. Вскоре приехал Исхаков с немецким офицером. Он предупредил о предстоящих арестах легионеров и о том, что меня тоже арестуют, но позже освободят. Сделают это, чтобы не раскрывать меня».
В ту же ночь в культвзводе было арестовано около десяти легионеров, в том числе Батталов, Курмашев и Ямалутдинов. При аресте были обнаружены подпольные листовки, доставленные из Берлина.
В едлинском лагере всего арестовали около сорока человек. Одновременно произошли аресты и в Берлине. Там схватили еще человек тридцать. Подпольщиков из Едлина направили сначала в варшавскую тюрьму, оттуда — в Берлин, в тюрьму Моабит. Началось следствие, которое длилось долгие месяцы.
Махмута Ямалутдинова после ареста посадили в отдельную камеру. На другой день рано утром его увезли в легковой машине в Радом. Там на вокзале предателя встретил Гаяс Исхаков и возвратил ему немецкое снаряжение и погоны, отобранные при аресте. В тот же день он уехал в Австрию на экскурсию. Некоторое время Ямалутдинов жил в Инсбурге, затем возвратился в Едлино. Таким образом была создана видимость, будто его тоже арестовали вместе с другими легионерами, но за недоказанностью обвинения освободили.
Выдав подпольную организацию Джалиля, Махмут Ямалутдинов получил повышение по службе — он стал командовать взводом. Некоторое время работал полицаем в районе Кракова, а летом сорок четвертого года, не надеясь больше на победу Германии, организовал группу полицаев и перешел с ними к партизанам в отряд И. Ф. Золотаря. Махмут Ямалутдинов пытался скрыть следы своего преступления. Вернувшись в Советский Союз, он часто менял места своего жительства, но советские органы безопасности все же обнаружили следы предателя.
