кулаки и выдыхаю через нос.
Вот тебе и новость. Чернила на бракоразводных документах еще не просохли, а у возле Виты уже вьется молодой и наглый кабанчик.
— Что он натворил? Это как-то связано с Витой?
— А Вита для тебя не…
— Поаккуратнее выбирай выражения, — Илья улыбается.
— Она ведь тебя старше…
— А что-то тебя вопрос разницы возраста не волновал, когда ты натягивал секретаршу…
Дима опять восторженно всхрапывает и мычит, довольный сценой. Если никто не знает, что Илья тут, то могу ли и его я поучить уму-разуму с выбитыми зубами и сломанными пальцами? Мелкий наглый уродец, который решил у меня жену увести?
— Чем провинился этот джентльмен? — Илья кивает на Диму. — Похищать людей — это преступление…
— Не твое дело.
— Если оно касается Виты, то очень даже меня касается…
Ловко отскакивает и уворачивается от моего кулака.
— В этот раз ты меня врасплох не застанешь, чудак на букву эм, — хохотнув вскидывает в мою сторону руку.
Я был таким же наглым, противным и пронырливым лягушонком в его возрасте. Еще не мужчина, но уже и не мальчик, который потупит глазки и послушает старшего. Не послушает, не отступит и рогом упрется, чтобы докопаться до истины.
— А ты мне напоминаешь самого себя…
— Да вот ничего подобного, — окидывает меня презрительным взглядом. — Если доживу до твоих шестидесяти пяти…
— Мне тридцать семь.
— Староват ты для Виты. Ей тридцать три, охотник на малолеток, а тебе целых тридцать семь, дедуля. Уступи дорогу молодым, красивым, энергичным и, — одергивает куртку и скалится в улыбке, — стильным. Мода на мужиков за тридцать прошла.
А после разворачивается к Диме и наносит по его носу четкий и быстрый удар кулаком. Хруст, мычание, и Дима голову запрокидывает.
— Это тебе, урод, за Кабана.
Хороший и поставленный удар. Без сомнений, нерешительности или мальчишеской неловкости.
— Он мой… — глухо рычу я в ответ. — Руки убрал.
— Что он натворил? — Илья разворачивается ко мне на пятках и потирает костяшки. — Я имею право знать.
— С какого перепугу? — обескураженно спрашиваю я.
— Я не уйду, не отстану, угрозы на меня не возымеют должного эффекта, — Илья улыбается еще шире. — Я работаю с людьми, и невероятно стрессоустойчив, поэтому я предлагаю тебе наиболее легкий путь: сказать, что тут происходит. Я могу предположить, что что-то страшное, потому что рожа у тебя точно как у семидесятилетнего мафиозника, у которого убили правнука и он восстал из мертвых, чтобы…
— Хватит! — рявкаю я в бессилии. — Заткнись, бога ради! Заткнись! Мне такими темпами скоро будет все девяносто!
— Вот я и предлагаю тебе…
— Он травил мою жену, — облокачиваюсь плечом о стеллаж и прикрываю лицо рукой. — Он наш семейный доктор.
Глава 29. Фу три раза!
— Не только Виту, — Дима выталкивает языком кляп, который я слабо и неглубоко впихнул в его уродливый рот, и сплевывает кровавую слюну, — но и тебя, дружочек.
— Да он маньяк какой-то, — Илья ежится. — Поэтому я врачей и не люблю.
— Да я уже в курсе про виа гру…
Илья распахивает глаза. Зыркает на меня, затем на Диму, а тот хмыкает:
— Виа гра была лишь моей идей, и я к ней не притрагивался…
— Его надо валить, — Илья хмурится и смотрит на меня в ожидании решительных действий. — Спрятать тело не проблема.
— Не любопытно, что я тебе периодически колол?
Точно психопат, которому не терпится похвастаться всеми своими отвратительными интригами и планами. Некоторые маньяки горячо желают попасться в руки полицейских, чтобы было кому рассказать о своей гениальности и увидеть удивление в глазах.
— Мне любопытно, — Илья делает шаг к Диме.
— Вита тебе не даст, — тот переводит на него насмешливый взгляд. — Можешь тут не хорохориться.
— Да ему-то теперь тоже не светит, — Илья копирует ухмылку Димы и кивает на меня. — Ты ведь этого добивался? Или чего? Я вообще не вкуриваю твою мотивацию.
— Люблю я ее…
— Фу! — Илья отшатывается и оглядывается на меня. — Фу! Фу! Фу три раза! — а затем смотрит на Димы. — И?
— А выбрала она вот этого урода…
— То, что он урод я соглашусь, — кивает Илья.
Я планировал Диме переломать палец за пальцем, вырвать ногти и срезать веки, а я сейчас стою и недоумеваю.
— Что ты ему колол? Какой-нибудь хитрый препарат, который угнетает когнитивные функции и разжижает мозг? — тихо предполагает Илья. — Это многое бы объяснило.
— Нет.
— Так он с рождения тупой?! — с издевкой восклицает Илья.
— Убери его отсюда! — не выдерживает Дима и дергается. — Это наш с тобой разговор, Артур!
— Что ты ему колол? — Илья стискивает его подбородок. — То, что медленно и верно превращает в овоща?
— Нет…
По глазам Димы вижу, что он в себе разочарован. Идея Ильи превратить меня в прикованного к кровати инвалида ему очень понравилась, но его бесит, что сам он не додумался до подобного.
— Мужские противозачаточные…
— Чо? — Илья вскидывает бровь. — Такое разве есть?
— В продаже их не найти…
— А Вите что колол? — Илья щурится.
— Я их… Ты не поймешь.
— Пойму.
— Я этих голубков чередовал, — Дима усмехается.
— Зачем? — Илья медленно моргает. — Что за тупая многоходовочка?
— У каждого препарата есть свои побочные эффекты, и они могут накапливаться, поросеночек. Я же их годами водил за нос, — елейным голоском отвечает Дима, и получает новый удар в лицо.
Дима стонет, смеется и брызжет кровавой слюной.
— Это тебе за поросеночка, — Илья встряхивает Илью. — Зачем ты это делал?
— Потому что мог…
От ответа Димы у меня волосы на руках встают дыбом, и по коже пробегает холодный озноб.
— Потому что никто из них не заслуживал семейного счастья…
— А это у нас комплекс Бога вылез, — Илья отступает и оглядывается. — И ведь все это никак не объясняет, почему ты такой идиот.
— Уходи, Илья…
— И что ты будешь делать?
— А тебе какое дело?
— Большое.
— Проваливай! — мой рев
