не клеил — утратил былую сноровку. А дальше, что ж — видимо, мужское самолюбие взыграло… в комплекте с другими слабостями… У человека случилась меланхолия. Что ему оставалось делать?
— Лучше бы твой человек подрочил!
— Алена! — я твердо стукнул о столик массивной Zippo, гладкие серебристые бока которой до этого момента в рассеянности лелеял в руке.
— А что? Ты спросил — я ответила, — сестра невинно пожала плечами. — Реально лучше, чем белая текила: инфа сотка. А еще лучше, если бы ты пошел с той сиреневой чиксой… Я так и не врубилась, Митеныш, чем таким она тебя не устроила. Молоденькая, симпатичная, поддатая — бери и пользуйся. В чем проблема?
— Если бы я знал это наверняка, малыш… Видимо, что-то у нас не сложилось. Значит, чего-то в ней не хватало…
«Прибавить луч иль тень отнять –
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста…»
— Ептыть, — заценила Алена. — Ну, всякое бывает, наверное… Хотя не совсем тот случай, чтобы шибко жалом водить. Ты ведь не невесту себе выбирал, как я понимаю, будущую супругу и мать твоих детей, а цыпу одноразовую. Руки-ноги у нее были на месте? Красота! А все, что тебе нужно, там рядышком. Перетоптался бы разок без агатовой пряди…
— Верно, не невесту, — зачарованно повторил я вслед за сестрой. — Всего лишь суррогат невесты…
— Тьфу ты! — Алена виновато скривилась. — Прости, я не сообразила… У тебя после Кристинки вообще секса не было, так ведь?
— Нет, насколько мне известно… — небрежно бросил я, с недоумением отметив, как Аленина рука снова потянулась к ее спасательному крестику.
— Охренеть! — сестренка опасливо обшарила меня глазами, словно ожидала увидеть следы физического разложения на моем теле. — Димочка, «не те глаза, не те уста» — с этим все понятно, кто бы спорил, но у каждого бывают моменты, когда нужно тупо трахнуться. Вот прямо так и не иначе: берешь под козырек и идешь в койку. Или мозги взорвутся на хрен: тыдыщь — и в дурку, а может и того похуже. Да даже если не взорвутся, хорошего мало: таких вещей можно наделать по шизухе, что мама не горюй… Не я это придумала, Господь нас такими создал. Ну, и папенька тоже постарался с его ядреной породой… Короче, солнышко, я очень тебя прошу: отдайся уже кому-нибудь — ведь сразу легче станет. Ты, походу, сам не представляешь, как тебе это необходимо.
— Почему же, вполне представляю, — я отнюдь не был убежден в доморощенном Аленином психоанализе, однако недоношенным плодам самопознания, имеющимся в моем распоряжении, в последние дни доверял еще меньше. — Не уверен в необходимости, но точно не помешает. Займусь на досуге, обещаю.
— Дима, на каком досуге? Сейчас нужно! — Алена почувствовала слабину и явно надеялась додавить меня во что бы то ни стало, пока я не сорвался с крючка и не ушел в тину — допивать мерзопакостную текилу и вообще заниматься не пойми чем. — Слушай сюда! Есть у меня одна подруга… ну, не то чтобы подруга — сокурсница… Яной зовут. Она у нас красотка — ровно такая, как тебе требуется. В смысле, не то чтобы красотка, но славная, честное слово, и лучшая ее черта — она сегодня в городе. Если все срастется, может эту же ночь провести в твоей постели.
— Само совершенство, — прокомментировал я. — Вряд ли я такого достоин…
— Блин, я серьезно! Но ты не так понял — у меня, походу, мысль с одного на другое перескочила… Давай я сейчас Яночке позвоню — приглашу составить компанию. Двойное свидание: я встречаюсь с Викой, она — с тобой. Все честно и культурно: ужин за твой счет, интим — по желанию. Яночка согласится. А лучшая черта Яночки, чтоб ты знал: она барышня без комплексов. Если ты ей понравишься, ломаться не станет — даст в первый же вечер. Главное, чтобы ее проняло твое мужское обаяние. Сама судить не берусь, но, полагаю, у тебя его до хера. С этим ты уж сам постарайся, мужик. На шару с ней не прокатит: даже не думай, она не шалашовка какая-нибудь. Просто правильная девчонка.
Договаривая последнюю фразу, Алена уже копалась в телефоне, разыскивая номер не то чтобы подруги и не то чтобы красотки по имени Яночка. Я поспешил вмешаться:
— Бога ради: не нужно никому звонить, родная! С кем с кем, а с твоими подругами я точно встречаться не собираюсь.
— Ну почему-уу? — последовал ожидаемый вопрос. — Она классная, вот увидишь…
Я постарался ответить. Причина, по которой нам следовало пригласить Яночку была одна-единственная, и эту причину Яночка буквально везде носила с собой. Что и говорить, это была весьма причинная причина, но в сравнении с множеством других резонов, выступающих против нашей встречи, она весила немного. При всем уважении к прелестям Яночки…
Во-первых, я за себя не ручался. Алена права: со мной далеко не все в порядке, и, хотя я бы не делал из мухи слона, нельзя было предсказать заранее, чем обернется для нас подобная вечеринка. Буйствовать и покушаться прилюдно пить текилу из собственного пупка я, наверное, не стану, но захандрить, как вчера, могу запросто. Здесь, судя по опыту, я все еще над собой не властен. И тогда вместо обаятельного кавалера Яночка рискует получить занудного нытика, и того еще нужно будет собирать с пола чайной ложкой. Выйдет неловко. Негоже разочаровывать Аленину подругу, рядом с которой ей предстоит еще пару-тройку лет скучать на одних и тех же лекциях.
Во-вторых, я предлагал принять во внимание мои чувства. А ну как я все-таки не понравлюсь Яночке? Мужского шарма мне, конечно, не занимать: одного только ирландского виски в шкафчике восемь сортов и где-то еще даже носки свежие должны лежать, если не кончились. Однако вдруг этого не хватит? Вдруг Яночка недосчитается кубиков на моем прессе и захочет остаться со мной друзьями? Чем тогда это будет отличаться от вчерашнего фиаско? Вторая неудача подряд. У меня в таком случае может развиться комплекс неполноценности, а я слышал, это довольно неприятный паразит и крайне трудно выводится. Возможно, мне следует возвращаться в игру постепенно, начиная с менее амбициозных проектов, не требующих от меня таких эмоциональных усилий по извлечению секса
