– Все в порядке, – Анжела поднялась, вытирая рот рукавом. – На самом деле мы думаем, что нашли способ облегчить твое... состояние.
– Облегчить? – снова вскинулся Ангел Смерти. – Да как его можно облегчить? Быть может, вы нашли способ вернуть Габриэлль?
Вместо ответа Анжела сняла со своей шеи кулон, молча надев его на Самаэля, постаравшись при этом скрыть собственные эмоции. Девушку словно холодом обдало. Будто долгое время кто-то другой держал весь груз проблем, а сейчас они все разом легли на ее плечи. Но это было выносимо.
Вопреки опасениям, Самаэль не закричал и не задымился. Он поднес руку к лицу, словно пытаясь убрать невидимую паутину, и спрятал свои крылья.
Анжела вздохнула с облегчением – какой-никакой, но это был выход. Пускай и несовершенный.
– Тебе лучше? – спросил Азазелл, внимательно вглядываясь в лицо Ангела Смерти.
Это был один из тех редких моментов, когда бескрылый становился серьезным.
– Нет, но... мне свободней.
– Самаэль, можно вопрос? – Анжела сделала неловкий жест, словно хотела похлопать его по плечу, но передумала. – Еще вчера днем ты лучше контролировал свои силы. А сегодня... то есть, даже Дэймон не меняется настолько быстро. Произошло что-то еще?
– Нет, – Ангел Смерти покачал головой, еще больше растрепав свои волосы. – Нет, ничего нового не случилось, но я постоянно думаю об этом. Я не могу спать, мне не надо есть, и у меня впервые в жизни нет какой-то конкретной цели. И поэтому я просто вспоминаю дни рядом с ней, дни без нее. Представляю, что бы я сделал с тем ангелом, если бы поймал его. Я думаю о прошлом, не останавливаясь ни на секунду. И я так же не могу остановить свои чувства. Это слишком сложно для меня, и я уже не знаю, что будет дальше.
Это было правдой. Если поначалу Самаэль надеялся, что когда-нибудь возьмет себя в руки и вернется к прежнему существованию, то сейчас эти надежды меркли, точно звезды на рассвете.
– Но теперь у тебя есть кулон, – неловко заметила Анжела. – Он меня здорово успокаивал.
– Ты человек. А я Смерть. К счастью, кулон помогает и мне, но это лишь песчинки.
– Но ведь когда-нибудь ты научишься управлять своими чувствами. Обязательно научишься.
– Когда-нибудь, возможно, – Самаэль горько покачал головой. – Но сколько это займет времени...
– Думаю, теперь дело пойдет гораздо лучше, – проговорил Дэймон, возникая рядом с Анжелой.
Показалось девушке, или он действительно куда-то отходил?
– Спасибо, что пытаетесь мне помочь, – Самаэль выдавил из себя улыбку.
– Ты всегда можешь обращаться к нам, – серьезно кивнул Дэймон.
– В любое время, – жизнерадостно добавил Аз.
– Буду знать. А теперь, я хочу побыть один. Попробую успокоиться, – и без перехода вновь распахнув свои огромные крылья, Самаэль растворился в небе серой точкой.
***
Анжеле не показалось.
Едва девушка увлеклась разговором с Ангелом Смерти, Азазелл бесшумно увел Дэймона подальше от них двоих.
– И давно у тебя это? – изогнув бровь, спросил бескрылый ангел, убедившись, что их никто не слышит.
– Что «это»? – недовольно спросил Дэймон.
Он опасался за девушку – Самаэль сейчас не мог держать себя в руках.
– Напомни, каким Всадником ты был? – закатив глаза, спросил Аз, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Дай-ка угадаю, таким большим алым великаном с мечом, именуемым Войной?
– Крис рассказал? – фыркнул Дэймон.
Сам он, хоть и упоминал о том, что был Всадником Войны, но ни словом не обмолвился о своем облике, проявившемся лишь однажды, во время схватки с Люцифером. Облике, который он и сам не видел, но о котором узнал от Анжелы и Таннера.
– Не пришлось. Только что я увидел его своими глазами.
– В смысле? – Дэймон был по-настоящему удивлен.
– В прямом. Ты злился и на краткие доли секунд стал Всадником, словно алая полупрозрачная вуаль накрыла тебя, проявив ЕГО силуэт, – терпеливо пояснил Аз. – И теперь я хочу узнать, был ли ты в курсе этого, однако, вижу, что не был.
– Но ведь, остановив Апокалипсис, мы должны были перестать... и почему кроме тебя мне никто... – совсем растерялся Дэймон.
Он все еще Война? Как такое возможно?
Хотя, если подумать, это многое объясняет. Его постоянное желание спорить, их ссоры с Анжелой, ревность...
– Потому что никто этого и не мог увидеть. Не забывай, что среди нас всех я единственный был когда-то Серафимом, – покачал головой Азазелл. – А вот на счет того, почему ты все еще Всадник... чтобы перестать им быть, мало остановить Конец Света, нужно еще и изменить свою суть.
– Самаэль получил чувства, Крис стал Падшим, растеряв белизну крыльев, – вслух принялся размышлять Дэймон. – А я кем был, тем и остался. Но ведь и с чувствами Самаэль продолжает быть Смертью. А еще Люцифер, который исчез сразу после провала...
– Самаэль продолжает быть Смертью лишь потому, что из Смерти нет выхода. Однако бледный Всадник не должен иметь чувств, а значит, Самаэль больше не годится. Как и Крис. А вот ты и Люцифер... Думаю, теперь по земле разгуливают два Всадника, независящих от небес. И если тебя остановить совсем несложно, то вот старина Люцифер...
– Почему это меня несложно остановить?
– Уж не обижайся, дело тут вовсе не в твоей силе, а в твоей зависимости. Анжела твое слабое место, – фыркнул Аз.
– Откуда ты вообще столько всего знаешь о Всадниках? – вскинул брови Дэймон.
С последним он и не думал спорить, хотя Аз все же ошибался, ведь Анжела была той, кто давал ему силы бороться.
– Але, прием! – Азазелл постучал согнутым пальцем по лбу Дэймона. – Я бывший Серафим. У меня больше не только крыльев, но и знаний. К тому же, не то, чтобы я помогал создавать Печати, но происходило это еще до моего заточения. И, признаться, я восхищен, как ловко Люцифер обернул силу Слова против небес.
– Я уже понял, что ты его фанат, – хмуро перебил Дэймон. – А мне-то что теперь делать?
– Вернуться, пока наше отсутствие не заметили? – развел руками Аз, и добавил уже серьезно. – Не знаю, Ал, не знаю. Но тебе точно стоит подумать обо всем этом в свободное время. А теперь пошли.
***
И Дэймон думал.
Всю обратную дорогу он пытался понять, что ему делать, но единственное, что смог решить точно, так это лишь то, что Анжела не должна узнать об очередной проблеме. Хватит с нее неуравновешенного Ангела Смерти, бескрылого Серафима и двух Падших рядом.
Зная о проблеме, Дэймон теперь смог бы себя контролировать – задвинуть ревность, умерить желание спорить и понимать причины, по которым с ним спорит Анжела. В конце концов, он уже привык хоронить свою тьму на дне души, так надо лишь добавить к ней и влияние Всадника.
