и в то она и преобразуется.
Пусть все у тебя будет просто: и облик, и одежда, и походка, и то, как ты стоишь, и то, как ты сидишь, и пища, и постель, и дом, и вещи в доме. Пусть в простоте совершается и пение псалмов, и общение с ближним. Не изощряйся в мудреных словах, или в чрезмерной сладости своего пения, или в надменных многомудрых рассуждениях, но во всем отвергай величавость.
Будь тих с друзьями, кроток с просителями, терпелив с дерзкими, человеколюбив со смиренными. Утешай попавших в беду, навещай больных, никого никогда не презирай, будь сладок в наставлениях, радушен в ответах, будь ко всем открытым и избегай спеси».
30. Авва Даниил рассказывал, что в Вавилоне дочь одного важного сановника была одержима бесом. А отец, очень ее любивший, почитал одного монаха, который сказал ему: «Никто не может исцелить твою дочь, кроме отшельников, которых я знаю. Но если ты их позовешь, они не согласятся это сделать по смиренномудрию. Давай сделаем так: когда они придут на рынок, притворись, что хочешь купить их рукоделие, а когда они придут к тебе за оплатой, попросим их сотворить молитву. Верую, что твоя дочь исцелится».
Итак, они пришли на рынок и увидели там ученика старцев, сидящего и продающего рукоделие. Они позвали его, и он пришел в дом к сановнику со своими корзинами, чтобы там получить деньги. Когда монах вошел в дом, бесноватая подошла и ударила его по щеке, а он, по заповеди Господа, подставил ей другую щеку. Бес этого не выдержал и закричал: «О горе мне, заповедь Иисуса гонит меня отсюда!» И тотчас девица очистилась.
Когда в дом пришли старцы, им рассказали о происшедшем, и они прославили Бога, сказав: «Гордость диавола всегда попирается смирением заповеди Христовой».
31. Авва Епифаний говорил: «Жена хананейская вопиет – и услышана; кровоточивая молчит – и становится блаженной; фарисей взывает – и осуждается; мытарь не открывает уст – и становится услышан».
32. Авва Евагрий сказал: «Осуждение себя – это начало спасения».
33. Некогда случилось собрание в Келлиях по одному делу. Авва Евагрий начал говорить, но пресвитер сказал ему: «Мы знаем, авва, что если бы жили в твоей епархии, то ты мог бы стать для нас лучшим наставником. А здесь у нас ты живешь просто как гость». Эти слова задели старца, но он не смутился и, лишь кивнув головой, сказал: «Поистине, так и есть, авва, единожды я говорил – больше отвечать не буду».
34. Один брат, египтянин, пришел к авве Зинону в Сирию и пожаловался старцу на свои помыслы. Старец удивился и сказал: «Египтяне скрывают те добродетели, которые имеют, но всегда обвиняют себя в грехах, которых не имеют. А сирийцы и греки присваивают себе добродетели, которых не имеют, и скрывают грехи, которые имеют».
35. Говорили, что в каком-то селе один человек много постился, так что все называли его постником. Услышав о нем, авва Зенон позвал его к себе, и тот с радостью пришел к старцу. Помолившись, они сели. Старец в молчании принялся за рукоделие, постник же, не зная, о чем говорить, начал сильно скучать и наконец сказал: «Помолись обо мне, авва. Я хочу идти домой». Старец спросил: «Зачем?» Постник ответил: «У меня сердце словно в огне, и я не знаю, что с ним происходит. В своем селе я постился до позднего вечера, и со мной никогда такого не случалось». Тогда старец сказал: «В селе ты был сыт своей славой. А теперь ступай и с этого времени принимай пищу в девятом часу,[53] и если что делаешь, то делай тайно». Когда постник начал так поступать, он уже с трудом мог дождаться девятого часа. Знавшие его стали говорить: «Постник одержим бесом». Когда спустя какое-то время он вновь пришел к старцу и рассказал обо всем, тот ответил: «Поистине такой путь угоден Богу».
36. Авва Карион сказал: «Я понес много больше трудов, чем мой родной сын Захария, но не достиг его меры, которой он сподобился благодаря смирению и молчанию».
37. Авва Моисей однажды спросил у брата Захарии: «Скажи, что мне делать?» Тот, услышав вопрос, пал ниц к ногам старца и сказал: «Меня ли ты спрашиваешь об этом, авва?» Старец ответил: «Поверь мне, чадо мое Захария. Я видел Духа Святого, сошедшего на тебя, и это понуждает меня спросить тебя».
Тогда Захария снял с головы кукуль, бросил его себе под ноги и, растоптав, сказал: «Если человек так не сокрушит себя, то не сможет стать монахом».
38. Когда авва Захария жил в Скиту, ему было видение. Он пошел и рассказал о нем авве Кариону. Старец был подвижником, но не имел опыта видений. Он встал и побил авву Захарию, сказав, что это бесовское наваждение.
Однако Захария не мог забыть о своем видении. Ночью он встал, пошел к авве Пимену и рассказал обо всем и о том, что внутри него все горит. Старец, поняв, что его видение было от Бога, сказал: «Ступай к такому-то старцу и, что он тебе скажет, то и сделай».
Захария пришел к этому старцу. Тот, ни о чем не спрашивая, сам ему все рассказал, подтвердил, что видение было от Бога, и, наконец, добавил: «А теперь ступай и повинуйся своему авве».
39. Авва Пимен рассказывал, что авва Моисей спросил авву Захарию, когда тот приблизился к кончине: «Что ты видишь?» Захария ответил: «Не лучше ли молчать, авва?» Старец сказал: «Да, чадо, молчи». В сам же момент его смерти авва Исидор, сидевший рядом, взглянул на небо и сказал: «Возрадуйся, чадо мое Захария, потому что отворились тебе врата Царствия Небесного».
40. Авва Исаия сказал: «Любовь к человеческой славе порождает ложь. А презрение к славе ради смирения усиливает в сердце страх Божий. Не будь другом тех, кто славен в мiру, чтобы слава Божия не померкла в тебе».
41. Еще сказал: «Если ты совершаешь правило со смирением, чувствуя свое недостоинство, то оно принимается Богом. Если же в твоем сердце зарождается нечто горделивое и ты соглашаешься с ним или, может быть, вспоминаешь о ком-то, кто в это время спит, пренебрегая своим правилом, и осуждаешь его, то знай, что напрасен твой труд».
42. Опять сказал о смиренномудрии, что человек, по-настоящему смиренный, никогда не будет ни о ком говорить как о нерадивом и не будет презирать причинившего ему неприятности. Его глаза не задержатся на недостатках другого, он даже не
