Книга Играю втемную! - Александр Евгеньевич Сухов

На что батяня мой впечатлился и, покачав головой, сказал уже не смягчая «г»:

— Эко, сын, тебя вознесло высо̀ко, как бы падать опосля не пришлось больно.

Ну да, родитель он и есть родитель, всегда старается уберечь чадо от всяких бед, хотя бы предупредить.

А еще, стоя рядом с отцом, понял, что ростом практически с ним сравнялся и немного переплюнул в ширине плеч, несмотря на то, что кувалдометром во время службы не махал. Впрочем, судя по его весьма респектабельному виду, и не подумаешь, что этот человек когда-либо в жизни работал кузнечным молотом, при этом другой рукой ворочал неподъемные железяки.

Крепко обнялись, похлопали друг-друга по спинам.

— Ты тоже, отец, смотрю времени даром не терял. Эким франтом стал, на зависть иному столичному купчине первой гильдии.

Мою похвалу тот принял с легкой грустью в глазах.

— Эх, сыне, знал бы год назад, во что впрягаюсь, ни в жисть не согласился. Проще с железом управляться, нежели с людями общаться. Иногда такой важный гусь попадется, всего-то бумажку подписать, а он на дыбки, мол, там-то и там-то в доку̀менте чо-нить не по формуляру оформлено. Думается, взял бы за тонкую шею, да придушил гниду. Ан нет, приходится обхаживать, барашков в бумажке пихать в карман, по ресторациям водить, лыбиться ему во всю харю. Тьфу, мерзота!

— Ну это, бать, планида такая и не у тебя одного. Все предприниматели плачутся на чиновничий беспредел, тем не менее, богатеют, благодаря тем же чинушам. Твой завод-то как?

— Запускаемся, сын, потихоньку-поманеньку, твоими молитвами и сресствами. Ни в жисть не подумал бы, что на песнопениях можно столько заработать. Пятнадцать мильёнов на твоем счету, Вовка, и денежки все продолжают и продолжают поступать. Я мамке твоей ничего по этому поводу не говорю, боюсь от радости молоко пропадет, а Саня у нас покушать большой любитель. Горластый, к тому ж, не в братьёв и сеструху. Вы у нас по ночам в основном спали и родителям выспаться не мешали. А этот как заголосит, только титькой и спасаемся. Пока сосет гулькает и лыбится, стоит лишь оторвать от сиси, орет благим матом… — Ну всё увлекся, молодой папаша, дай волю, распишет каждую какашку и всякий чих своего обожаемого отпрыска.

— Бать, может все-таки поедем? — Взмолился я, — На брата еще успею наглядеться и наслушаться его криков.

— Ну да, ну да, мать ждет, всего наготовила. Родня тож собралась, селяне всех, кого надо оповестили, остальные без приглашения подвалят. Так что сегодня к вечеру, вашвысокобродь, будет в Бобровке праздник.

Проезжая по селу, случайно заметил лепшего кореша Кольку Жомова, идущего взявшись за руки с Валюшей пока еще Петровой. Видно, что между молодыми людьми совет да любовь. Значит, шафером на свадьбе мне в скором времени быть. Ничего, как-нибудь справлюсь, в свое время со всякими свадебными обрядами в Интернете ознакомился — эвон и не думал, что когда-нибудь пригодится. Тормознули, приняли будущих супругов на борт и тронулись дальше. Не хочу повторяться, но реакция друзей на украшавшие мою грудь медальку, а особенно на скромный крестик была вполне предсказуемой — сначала абсолютное обалдение, потом радость, далее расспросы, на которые отвечать не стал, отбоярившись военной тайной.

Дома все повторилось с абсолютной точностью. Ожидавшая моего прибытия многочисленная родня при виде бравого лейтенанта-орденоносца была буквально шокирована. Отойдя от первоначального шока Батурины, Матвеевы, Дудины и прочие гости бросились поздравлять героя, а маменька отчего-то разрыдалась и обильно окропила горючими слезами мой китель.

И только тут до меня дошло, что не был в родных стенах всего-то меньше года, а как будто целую вечность отсутствовал — столько всякого-разного и весьма удивительного за это время со мной случилось. С другой стороны, стоило лишь оказаться дома, накатило двойственное чувство, как будто никуда и не уезжал.

С самыми близкими родственниками обнялся, с остальными поручкался. Был представлен младшему брату Саньке. Этот жук, сначала схватил меня за нос своими довольно цепкими пальчиками, затем вцепился в медаль, да так, что едва не сорвал её с колодки, в завершении нашего знакомства обильно напрудил прямо мне на китель и штаны. Пришлось переодеваться в батино, поскольку катастрофически вырос из собственных одежек. Форму застирали и высушили, так что на празднике я был при параде.

Перед гульбищем раздал народу подарки из реквизированного у контрабандистов товара. Не стану подробно перечислять, кому что перепало, главное, народ остался весьма и весьма доволен, особенно сеструха нижним бельем, шитым будто на её складненькую фигурку, а еще кое-какими драгоценными бирюльками. Маман также осталась не в накладе, получив шикарный ювелирный гарнитур, состоящий из сережек, массивного перстня, колье, и элегантного браслета — все из золота, платины, алмазов и еще каких-то сверкающих камешков.

— Ой куда ж я в такой-то красотище?! — кокетливо воскликнула Прасковья Григорьевна, однако тут же потащила Анюту в спальню, чтобы снять «старье» и, воспользовавшись помощью дочери, надеть обновки.

Далее была пьянка-гулянка с обильным столом, накрытым во дворе, песнями, плясками и разговорами. Исполняли, в основном «мои» произведения: «Хас-Булат удалой», «Однажды морем я плыла», «А я вовсе не колдунья» и еще много всяких других песен. На этот раз растянуть меха опчество меня не просило, ибо не по чину их высокоблагородию — нашлись умельцы и не только на гармошке сбацать, иже с этим балалаечник, гитарист, лютнист и скрипач. Неплохой ансамбль получился. Гуляли практически до утра. Едва ли не вся Бобровка сбежалась посмотреть на Вовку Зубова, заодно и чарку принять из рук изрядно подобревшего после штофа употребленной внутрь «амброзии» бати. Ради праздника маман его не контролировала. Впрочем, Прохор Петрович не злоупотребил неожиданно свалившейся на его голову свободой, до самого конца гульбища оставался лишь слегка подшофе.

Дальнейшее мое пребывание в Бобровке ничем особо примечательным отмечено не было. Очень уж вникать в отцовы производственные дела я наотрез отказался. Завод все-таки посетил. Впрочем, там пока что и смотреть особо не на что. Не все корпуса возведены до конца, будущие рабочие по заграницам и уральским заводам обучение и стажировку проходят, станочный парк монтируется по мере готовности помещений. Пока работает лишь цех по выпуску бензиновых зажигалок и стомиллилитровых емкостей для топлива, а также алхимический комплекс по производству специального бензина без резкого запаха. Внешне изделие практически в точности копирует принцип американской Zippo. Прямоугольный корпус, легко откидываемая крышка, колесико, кремень, несложная заправка бензином, защита от ветра. Материал — нержавеющая сталь, но все зависит от кошелька покупателя, при желании изготовят из