Книга Играю втемную! - Александр Евгеньевич Сухов

«Извинения» были молча приняты. Хозяин кабинета также вручил мне к наградам книжки-удостоверения на право их ношения. И не прощание сказал:

— В таком случае, до вечера, господа офицеры. Встретимся в Дворянском Собрании в девятнадцать ноль-ноль. Прошу не опаздывать. Там будем официально чествовать нашего славного героя и, не выдам особой тайны, нового Почетного гражданина нашего славного города.

Бли-ин, как же мне хочется немедленно сорваться на железнодорожный вокзал и взять билет на самый ближайший поезд, следующий в направлении Воронежа. Вновь непредвиденные обстоятельства встают на моем пути. А ведь деваться некуда, придется вечером принимать не совсем заслуженные лавры иже с ними славословия от истинных хозяев Вознесенска Черноморского. Главное, чтобы меня сегодня не обженили ненароком на какой-нибудь Софочке, Рахель или Сарочке. А что, эти парни способны на любую каверзу. Утром проснешься, а рядом страшная как смертный грех деваха лопочет мне в ушко: «Шалом, господин супруг. А зохен вей, детишек штамповать». Короче, нужно быть предельно бдительным и осторожным, иначе мигом приобретешь статус туповатого шлимазла.

Глава 6

Вознесенск Черноморский провожал меня бравурным маршем льющимся из динамических громкоговорителей железнодорожного вокзала:

Кипучая,

Могучая,

Никем непобедимая, —

Страна моя,

Москва моя —

Ты самая любимая!..

Аж самому неловко, куда ни кинь, всюду мои песни. А после лёгкого стыда гордость распирает грудь, ведь не будь меня, в этой реальности Земли звучали бы совсем другие песни. Были бы они лучше или хуже, другой вопрос, но именно этих песен тут не было бы. Так что прочь сомнения и фальшивые угрызения совести! Я, да. да, именно я автор этой и многих других замечательных песен этой реальности, а то, что откровенный плагиатор, об этом никто и никогда не узнает. Хе-хе-хе! Если я сам, конечно, об этом не расскажу.

Вечер Дворянском Собрании, посвященный мне-любимому, удался на славу. Мужчины в орденах и регалиях, дамы блистали бриллиантами и щеголяли изделиями самых модных парижских портних, стараясь во всю превзойти друг друга. Столько винища, скажу вам в честь Вовки Зубова не было выпито даже на приснопамятных проводах в Мажеский корпус. А слов-то добрых сказано… Иной раз аж по три человека одновременно славословили в мою честь. Сначала я немного смущался. Однако, приняв на грудь пару стопочек вкусной водовки, да под местную барабульку размяк и расслабился.

Статус Почетного гражданина города Вознесенска Черноморского никаких официальных привилегий мне не дает, лишь неформальные. Например, во время очередного визита могу запросто посетить Комиссаржевского Эдмунда Казимировича здешнего вот уже как лет двадцать градоначальника. Кстати, приятным человеком оказался. Толкнул речугу в мою честь, у меня аж уши от смущения запылали, опять же грудь расперло от гордости — сам не знал, что я такой хороший. Как оказалось, своей песней я буквально поднял патриотический дух одесситов, пардон, вознесенцев на небывалую высоту и вообще, местный культур-шмультур далеко продвинул. После этих слов облобызал меня трижды, слава Богу не в уста, всего лишь в ланиты и вручил соответствующую грамоту. Обтянутая кожей папка, тисненая золотым двуглавым орлом, внутри собственно грамота с виньетками, водяными знаками и каллиграфическим текстом, черным по белому удостоверяющим, что Владимир Прохорович Зубов с такого-то числа, такого-то месяца и такого-то года является пожизненным Почетным гражданином Вознесенска Черноморского. Под нимкуча печатей и еще больше подписей местных предводителей дворянства и прочих важных шишек. Красиво оформлено, слов нет. Маменька с папенькой и братом очень порадуются, а все прочие обзавидуются.

Помимо устных поздравлений от здешних магнатов. состоялось серьезное застолье. Не какой-нибудь фуршет с огурцами, помидорами и сыром на шпажках и кислым «шампусиком» от какого местного производителя. Народ собрался солидный, а значит, и стол должен быть по уму. Ладно, не стану никого дразнить перечислением блюд и напитков, отмечу лишь, что все было на высочайшем уровне, особенно понравившаяся мне барабулька.

После ужина, именуемого отчего-то «обедом», состоялись танцульки. Несмотря на откровенные намеки некоторых дам насчет ничем не обязывающего перепихона, я был тверд и непоколебим. Завтра домой, а свяжешься с какой красоткой, так и застрянешь в славном причерноморском городе. С этим делом как-нибудь до дома потерплю.

Слава Богу, банкет был не за мой счет. Я хоть человек и не бедный, но тратить кровные на прокорм толпы и на обеспечение прочих увеселительных мероприятий как-то не хочется.

К часу ночи я все-таки попал в свой гостиничный номер. А к семи утра мне доставили заранее заказанный билет в спальный вагон первого класса скорого поезда Вознесенск — Киев. Из столицы Малороссии, отправлюсь прямиком в Воронеж, а оттуда до Климовска и родной Бобровки рукой подать.

Купе первого класса СВ хороши тем, что рассчитаны на одного пассажира, есть и семейные, но это не про меня. Так что до древней столицы Киевской Руси доехал в полном комфорте. Как обычно кухней вагона-ресторана пренебрег, кушал во время довольно продолжительных остановок в привокзальных едальнях. В дороге в основном дрых без зазрения совести, а когда не спал составлял отчет для начальства о двух месяцах, проведенных на юго-западной границе Государства Российского. Писать пришлось много, но лучше это сделать во время поездки, нежели дома тратить драгоценное время на всю эту бюрократию.

Из Киева послал родным телеграмму, так мол и так, встречайте героя-пограничника в Климовске тогда-то и тогда-то.

Отец встретил меня со своим германским лимузином, на этот раз при личном водителе. Забурел родитель в самом положительном смысле. Приоделся в костюм-троечку и не абы какой, аж с самого города Берлина, рубаха с платиновыми запонками, галстук с заколкой с крупным бриллиантом, на ногах полуботинки из крокодиловой кожи, сработанные флорентийскими обувщиками, на голове фетровый стетсон[2] под цвет костюма, массивная золотая цепочка от карманных часов в полбрюха. Издалека видно успешного делового человека.

Увидев на груди сына медаль и орден, батя на какое-то время аж в ступор впал. Однако довольно быстро очухался.

— Это за какие подвихи, сынку, тебя так бохато нахрадили? — От волнения Прохор Петрович аж фрикатировать начал. — Неужто енерала вражьего в плен взял или в одиночку дивизию противника в хлам расчехвостил? — Отец служил в армии и в статутах государственных наград прекрасно ориентировался.

— Не, бать, генералов не пленил и дивизий вражеских не побивал, поскольку в данный момент у нас с Европой полное замирение. А насчет ордена, так тебе скажу: дело секретное государственной важности, поэтому, как его получил,