я пошел в аудиторию.
— Спасибо, — хрипло выдавливаю я.
— Не за что, — улыбается он, цепляя пальцами прилипшую к моему лбу прядку влажных волос. — Дверь просто захлопни. — Он ловит мой кивок. — И после экзамена дождись меня. Отвезу тебя домой.
Это не просьба. А мне не хочется отказываться.
Две недели тишины. Александр не звонил, он даже не приехал на дачу к родителям, где отмечался второй день свадьбы. Видимо, проснувшись с утра, он решил, что ему не нужны отношения с препятствиями. Осознание этого до сих пор царапает душу обидой, и от слез щиплет в носу.
Трясу головой, прогоняя прочь разочаровывающие меня воспоминания, и, улыбнувшись Ивану… Васильевичу, соглашаюсь на его услуги такси. Он уходит, напомнив, что до начала экзамена немногим больше пятнадцати минут.
— Я быстро, — обещаю ему.
И как только за ним закрывается дверь, я за считанные секунды расправляюсь с миллионом пуговок на своей блузке, снимаю ее и тут же ныряю в просторную футболку. Она пахнет чистотой и еле уловимыми нотками мужского парфюма — это что-то морское и колюче-свежее, как кристаллики хрустящего снега по весне. Запах приятный, но все же не вызывает того бешеного танца ошалелых бабочек в моем животе, что при терпком древесном дурмане.
Прикусываю губу, делая глубокий вдох, и жмурюсь от отчаянного нежелания ходить в футболках с другого плеча. Но он решил по-другому, и я не буду навязываться.
Кидаю взгляд на настенные часы. Ох, а время-то утекает, и мне не хочется опаздывать к началу экзамена, потому что люблю заходить на аттестацию в первой пятерке, а не трястись под дверью в ожидании и с надеждой еще хоть что-то запомнить.
Аккуратно застирываю над раковиной, стоящей в углу, грязные разводы под струей холодной воды. Накидываю мокрую вещь на спинку стула, а кардиган вешаю на плечики и убираю в пустующий сейчас шкаф для верхней одежды. Оглядываюсь и, подхватив свой рюкзак, выхожу из кабинета. Зябко ежусь: все же без кардигана даже в начале июня прохладно, особенно в просторных коридорах старинного здания моего университета.
— Кира! — радостно машет мне руками Лёля. — Я застолбила места в первой пятерке.
— Отлично! — подлетаю к закрытой, пока еще двери в аудиторию. — Привет, красотка! — обнимаю подругу. — Ну что, готова?
— Не знаю… — Она беззаботно пожимает плечами. — Будь что будет. О, а ты в курсе, что Вера Павловна приболела и экзамен будет принимать Царь? — Лёля загадочно подмигивает и потирает ладошки, как муха, севшая на варенье.
— Нет, — удивляюсь я, и только сейчас до меня находит озарение, а ведь Ивана не должно было быть сегодня в универе, ну, во всяком случае, на экзамене — точно.
— Заходите, — раздается голос преподавателя из приоткрывшейся двери. — Кто тут смелый?
— Мы! — бодро салютует Лёля.
Она подхватывает меня под руку и, тараня группку зазевавшихся сокурсников, прет в кабинет. А дальше все так быстро завертелось: билет, подготовка, ответ… и вот я уже стою в коридоре, окруженная галдящими студентами, наперебой заваливающими меня вопросами об экзамене. Что-то быстро, порой невпопад, отвечаю и с облегчением вздыхаю, когда из аудитории выходит улыбающаяся Лёля.
— Ну что, теперь какие планы? — спрашивает она, выдернув меня из толпы оголтелых чаек.
— Для начала — в библиотеку. — Я поднимаю чуть выше увесистую поклажу. — А затем мне надо дождаться Ивана… — чуть сбиваюсь, но все же добавляю: — Васильевича.
— Да ну! — Моя любимая подружка округляет в недоумении свои зеленые глазищи. — Ну-ка, ну-ка… — Она заговорщически наклоняется ко мне. — А с этого места — поподробнее.
— Да нечего там «поподробнее»! — отнекиваюсь я и вкратце рассказываю ей о своём утреннем приключении. — Так что я просто дождусь его, заберу вещи…
— И потом вы поедете, — перебивает она, закатывая глаза к потолку с мечтательным вздохом, — в… — Тут ее мысль обрывается, и Лёля тормозит, дернув меня за рукав. — А он один живет или с родителями? — зачем-то спрашивает она меня.
— Не знаю, — отвечаю я, опешив.
— А! — машет она рукой. — Не важно. — И опять машет рукой. — В общем, позвонишь мне после и расскажешь, как все прошло.
Улыбаюсь ее непосредственности и клятвенно заверяю, что позвоню и расскажу все в подробностях.
— Тогда я побегу. — Она целует меня в щеку на прощание, когда мы выходим из библиотеки, избавившись от груза «знаний». — Не буду отсвечивать! — хихикает и достает телефон. — Пока.
Мы синхронно машем руками и расходимся в разные стороны. Она спешит на выход из университета, попутно с кем-то общаясь по телефону. Я же неспешно семеню обратно, но на полпути меняю маршрут и решаю подождать окончания экзамена не под дверью аудитории, а рядом с кабинетом кафедры. Забираюсь на широкий подоконник, усаживаюсь по-турецки (вот он, один из плюсов старинных кирпичных домов: в них такие толстые стены, что подоконники смело могут заменить полутораспальную кровать) и ныряю в «омут» социальных сетей.
— Заждалась? — слышится мягкий шепот над самым ухом.
От неожиданности я вздрагиваю, теряю равновесие и едва не падаю, но сильные руки ловят меня, пригвождая стальной хваткой к крепкому телу.
— Можно уже отпускать, — неуверенно предлагаю я. — Я не буду больше падать.
— Прости, это я виноват. — Извиняясь, Иван, все же расцепляет руки, и я делаю шаг в сторону.
— Ничего, — отмахиваюсь я. — Все сдали? — перевожу разговор в нейтральное русло.
— Да! — с облегчением восклицает Иван, и мне даже кажется, что он мысленно крестится, радуясь быстрому избавлению от нерадивых студентов.
Мы забираем из кабинета мои вещи и решаем, что неплохо было бы отметить мою пятерку в зачетке вкусным обедом. Ну а почему бы нет!
— А ты свободен завтра? — спрашиваю я у Ивана, когда мы уже выруливаем с университетской парковки. — Не хочешь составить мне компанию на дне рождении одной маленькой девочки?
Ну, а почему бы нет?
Глава 14
*Кира*
В мой сладко-ванильный сон, словно раскаты грома среди ясного дня, врывается настойчивая трель телефонного звонка. Сегодня же выходной, ну кому я так рано понадобилась?
Сознание протестует и не желает покидать розовую пену сновидений. Я сильнее натягиваю на себя одеяло, зарываясь в подушку.
— Абонент временно не в сети, — хриплю полусонным голосом, так и не раскрыв глаз, — перезвоните.
Вот кто бы только меня услышал? Телефон не перестает надрываться, и мне ничего не остается, как ответить на чье-то очень требовательное желание услышать меня с утра пораньше. Переворачиваюсь на спину и, хлопая ладонью по прикроватной тумбе, пытаюсь отыскать верещащий источник моего раздражительного пробуждения.
— Привет! — летит весело из динамика, стоит только мне, ответив на звонок, приложить аппарат к уху. — Я тут в
