а паника внутри лишь нарастает.
— Не бойся, слышишь? Все будет хорошо, я вас не потеряю. Теперь уже никогда.
Верю. И только тихо молюсь и благодарю судьбу за то, что ее пусть и болезненные удары, в конечном счете, вновь сводят нас вместе. А дальше — все, как в тумане.
Приемный покой, предродовое отделение и несколько часов болезненных схваток. Мой страх потерять малыша. Сашины заверения, что все будет хорошо. Дотошная женщина-врач и дополнительные исследования.
— Ну вот, я так и думала! — довольно улыбается девушка-акушер, стоящая за спиной у врача-УЗИста. — Вам мало того, что в карту внесли срок не акушерский срок, так еще и ошиблись на пару недель! У вас по всем показателям развития малыша тридцать две недели.
— И что это значит? — интересуюсь я.
— То, что малыш вполне сформирован, просто вес еще не набрал. Смело рожаем, а затем интенсивно откармливаем и малыша, и маму. — Она произносит это так ласково, что мне даже схватки кажутся не такими болезненными.
Хотя нет. Со стоном вновь сгибаюсь пополам, тру поясницу и часто-часто дышу.
— Может, ее обезболить? — Теперь даже в Сашином голосе слышны нотки паники.
— Поздно, папаша, сейчас рожать пойдем! — смеется девушка.
— Как, уже? Я еще не готова.
Готова не готова, но в родовой я оказываюсь спустя пятнадцать минут, а еще спустя столько же мне на грудь крадут мою малышку. Теплый комочек счастья.
— Я люблю тебя, — шепчет мне мой муж, стоящий рядом в смешном синем одноразовом халате, с шапочкой на голове и океаном бушующих эмоций в глазах. — Я люблю вас! — Его теплые губы касаются моего лба, нежные пальцы смахивают прилипшие к лицу пряди волос, а огромная ладонь накрывает нашу дочку, словно щитом.
— Мы любим тебя…
Конец
