дочь спит с кем попало, жена из психушек не вылезает… лучшего друга в асфальт закатали, как последнюю поганку…
— Послушайте вы, наследник Пизанской башни, — процедил сквозь зубы Марлоу, — кончайте разводить здесь сырость: и так весь потолок в плесени!
Каттани тут же вскочил. Забыв утереть слезы, с воплем: «Я вам не крестный отец!» — он бросился на Марлоу и стал азартно бить его по лицу.
Кто бы мог подумать, что этот хрустальный с виду итальянец так блистательно умеет драться! Марлоу был счастлив. И хотя, когда их разняли, левый глаз у него закрывался с трудом, правая щека непроизвольно подергивалась, а из носа сочилась кровь, — выползая из гостиной в направлении туалета, Марлоу улыбался во весь рот.
«У-у, какой темпераментный, — подумала Делла, глядя, как Каттани нервно отряхивает свои брюки. — Настоящий тореро!»
— Мне кажется, джентльмены, эти драки стали превращаться у нас в нездоровую традицию, — с возмущением произнес Ватсон. — Как представитель медицины я протестую…
— Вы бы лучше поторопились оказать Марлоу первую медицинскую помощь, доктор, — перебила его мисс Марпл. Ей было искренне жаль Марлоу: временами она любила красивых мужчин.
— И в самом деле, Ватсон, — поддержал старушку Холмс. — Не стоит забывать о вашем профессиональном долге.
Пристыженный доктор поспешил вслед за частным детективом.
— Дело идет к тому, что скоро объектом следствия стану я сам, — с досадой произнес комиссар Каттани, усаживаясь в кресло.
— Но вы же его не убили, — возразил Пуаро.
— Вы разочарованы? Подождите до следующего раза.
— Будьте благоразумны, комиссар, — пожурил его Холмс. — Зачем играть на руку неизвестному преступнику. Он только и мечтает, наверное, чтобы мы здесь все передрались.
— Марлоу — сам вылитый убийца.
— Вы ему льстите, — сказал Мейсон. — Драки и выпивка — это самое большее, на что он способен.
Мисс Марпл оторвалась от вязания и смерила адвоката недобрым взглядом.
— Хотела бы я знать, кому теперь после убийства Гудвина достанутся орхидеи Вульфа.
Холмс покачал головой.
— Думаю, их убили не из — за наследства.
— От месье Гудвина исходило слишком много смеха, — сказал Пуаро. — Это было не к добру.
В гостиную, отмахиваясь от доктора Ватсона, быстро вошел Филип Марлоу.
— Да не надо смазывать меня йодом, в конце — то концов! — крикнул он доктору в лицо. — К чему эти телячьи нежности? Все равно я неизлечим.
Ватсон развел руками и удрученно посмотрел на Холмса, словно вопрошая: «Ну и что мне теперь делать с моим профессиональным долгом, Холмс?» Великий сыщик махнул рукой:
— Оставьте, Ватсон.
Марлоу плюхнулся в кресло у камина.
— Итак, дети сытых джунглей, на чем мы остановились?
Его сленг не произвел на гостей сколько — нибудь заметного впечатления.
— В замке орудует маньяк, — сказал Мегрэ. — Месье Пуаро, что думают по этому поводу ваши серые клеточки?
Старикан надулся и, любовно трогая кончики усов, заявил:
— По крайней мере, мне, Эркюлю Пуаро, очевидно, что убийства совершаются не в алфавитном порядке. На убийство в Восточном экспрессе и на убийство на поле для игры в гольф это тоже мало смахивает.
Марлоу не смог сдержаться.
— Поправьте парик, папаша, — он надет у вас задом на перед! От этого вы выглядите таким же умным, как бегемот, нахлебавшийся виски.
Пуаро вопросительно посмотрел на мисс Марпл.
— Джейн?
Она улыбнулась.
— Не беспокойся, Эркюль, мальчик шутит.
Марлоу уставился в потолок и с невозмутимым видом стал насвистывать незатейливый мотивчик.
— Что мне не нравится в парике Пуаро, так это его цвет, — тихо произнес отец Браун, словно разговаривая сам с собой.
Жюв оказался поблизости и, услышав, что сказал маленький священник, вскинул брови:
— Я, кажется, не совсем понимаю. Вы хотите сказать, что он ходит в парике?
— Да. Надо полагать, что у него есть все основания прятать лысину. Но почему бы не сделать, чтобы волосы походили на волосы? Ни у кого на свете никогда не было волос такого цвета. Почему он не скрывает свою лысину получше, если он действительно ее стыдится? Сказать вам, почему?
— Ну.
— Да потому, что он вовсе ее не стыдится. Он ею гордится.
— Вы ошибаетесь, святой отец. У Пуаро абсолютно нормальные волосы. А вот что касается усов… чудные они у него какие — то. Как — будто приклеенные…
— Усы как раз настоящие, — сердито перебил инспектора отец Браун. — А на голове — парик. Истинно говорю вам. Разве вы не видите, как он блюдет тайну своего туалета?! Разве вы заметили, чтобы он хотя бы раз прилюдно причесался?
Жюв раздраженно передернул плечами.
— Я тоже не слишком часто причесываюсь. Что же — значит, и у меня на голове парик?
— Почему же он так оберегает тайну своего парика? — бормотал, даже не пытаясь прислушаться к собеседнику, отец Браун. — Да потому, что эта тайна совсем не то, что мы предполагаем…
Жюв молча посмотрел на него, потом, выразительно покрутив пальцем у виска, отвернулся.
Маленький священник нисколько не обиделся. Напротив, он еще глубже погрузился в свои мысли.
Холмс подошел к Жюву:
— Я бы хотел взглянуть на тело.
— Чье тело? — вздрогнул инспектор.
— Арчи Гудвина, разумеется.
— Идемте, я вас провожу.
Холмс подмигнул Ватсону, и вся троица двинулась к двери.
— Куда вы, господа? — бросил им вдогонку Перри Мейсон.
— В спальню Арчи Гудвина.
— В таком случае я присоединяюсь. Делла, вы пойдете со мной?
Девушка сделала испуганное лицо.
— Вы же знаете, шеф, я до смерти боюсь покойников.
Мужчины вышли.
— Господа воспылали ко бренным останкам, — нараспев проговорил Марлоу. — И решили возложить венок… И сказал покойный, что это хорошо.
Мисс Марпл бросила на него быстрый взгляд. Она была бы не прочь, если бы он согласился нести ее на похоронах, устроенных в ее честь. Да, это было бы очень мило… А Пуаро шел бы впереди, прижимая к сердцу венок из белых лилий. Девственных лилий… Старушка размечталась не на шутку. У нее даже порозовели щечки.
— Господа, предлагаю заранее скинуться на венки, — сказал Марлоу. — Оптом выйдет гораздо дешевле.
У комиссара Каттани запершило в горле и защекотало в носу.
— У меня нет с собой наличных, — угрюмо проговорил Мегрэ.
— Займите у Пуаро, — посоветовал Марлоу. — Провались я на этом самом месте, если когда — нибудь встречал джентльмена с более безотказным лицом.
Эркюль Пуаро состроил мину.
— Простите, месье Марлоу, но в моих карманах вы не найдете даже пары франков.
— Что ж, очень жаль, — произнес Марлоу, посмотрев на Деллу Стрит.
Девушка молча встала и направилась к выходу. Обернувшись на пороге, она неожиданно послала Коррадо Каттани взгляд, полный такой неги и тоски, что еще долго после ее ухода он не мог прийти в себя.
