улыбка взрослого младенца.
Воспользовавшись тем, что дворецкий оказался поблизости, Марлоу одним махом содрал у него с руки белую перчатку и бросил ее в лицо разинувшему рот инспектору.
Инспектор Жюв поймал перчатку зубами.
В руке у него появился револьвер. Если он думал произвести этим впечатление на Марлоу, то он ошибся адресом.
— Цельтесь выше: на мне бронежилет, — не моргнув глазом, посоветовал тот. — И верните дворецкому его аксессуары: они несъедобны.
Жюв сплюнул перчатку на пол, его трясло.
— Я не воюю с безоружными, месье! — вскричал он, торопливо пряча револьвер. — Я задушу вас голыми руками! — и он обрушился на Марлоу, как снежная лавина, колотя изо всех сил.
Гости, немало встревоженные таким поворотом событий, кинулись их разнимать и еле растащили.
Побитый и помятый, весь вываленный в пыли, Марлоу поплелся в туалет приводить себя в порядок. Но несмотря ни на что с лица его не сходила все та же наивная улыбка.
— Прекрасен Тадж — Махал при лунном свете, — пробормотал он, скрываясь за дверью. — Чего не скажешь про Помпеи…
Дворецкий с невозмутимым видом подцепил кончиками пальцев свою некогда белоснежную перчатку и принялся неспеша натягивать ее на левую руку.
Инспектор Жюв, потирая ладони, с довольной миной вернулся на свое место.
— Я не сомневаюсь, что все эти коварные преступления совершил ни кто иной, как Фантомас! — заявил он тоном победителя.
— Это мы уже слышали, инспектор Жюв, — сказал Мегрэ, вынимая изо рта трубку и пуская ему в лицо сизый дым.
Инспектор громко чихнул.
— А что это за странные закорючки, месье комиссар, вы рисуете в своей записной книжке всякий раз, когда обнаруживается очередной труп?
— Я делаю это машинально и безо всякого умысла.
— Скажите, сэр, а сколько крестиков в вашей записной книжке? — осторожно поинтересовался адвокат Мейсон.
Мегрэ раскрыл записную книжку и сосчитал пальцем.
— Три.
— Всего лишь, — прошамкала мисс Марпл, убирая в сумочку вставные зубы.
Мейсон украдкой заглянул в записную книжку Мегрэ.
— Что — то ваши крестики больше смахивают на плюсики.
— Вы просто не с того бока смотрите, месье!
Мегрэ захлопнул книжку перед носом адвоката, спрятав ее в карман.
— Скажите, мистер Жюв, — произнес Холмс, — а где именно вы обнаружили труп?
— В его же спальне. Дверь была не заперта. Я сразу почувствовал неладное и решил заглянуть. Он лежал на постели.
— Под одеялом?
— Нет, поверх, будто вовсе не раздевался на ночь.
— Вы хотите сказать, что он был одет?
— Да.
— Хм, интересно, — пробормотал Холмс.
— Бедный мистер Гудвин, он никогда не узнает, чем все это кончится, — вздохнула Делла.
— Чем — чем, — проворчал Ватсон. — Нас всех укокошат.
— Ну, так прямо и всех, — добродушно пропыхтел Мегрэ.
— Малышка, мы теряем клиентов, — обеспокоено зашептал Мейсон на ухо Делле Стрит. — Золотая жила грозит иссякнуть прежде, чем я успею нагреть на ней руки. Я вижу, что вы больше на меня не дуетесь из — за моих ночных приставаний к вашей двери. Виноват, я был не совсем трезв. Скажите, могу ли я надеяться на ваше прощение?
— Я вас прощаю, шеф, — снисходительно улыбнулась девушка. — Вы этой ночью достаточно настрадались.
— Искренне благодарю вас, Делла, за проявленное по отношению ко мне великодушие.
— Шеф, вы можете хотя бы иногда выражаться не только протокольным языком?!
— Если вы того желаете, Делла, то я постараюсь. Хочу заметить, что скоро я, должно быть, решу положительно вопрос об увеличении вашего жалования. Вы этого вполне заслуживаете.
— Спасибо, шеф. Признаться, в последнее время мне не хватало даже на мороженное.
— Ну вот, тем более… А теперь, Делла, постарайтесь убедить эту публику записаться ко мне на прием. Мне кажется, они уже забыли о моем вчерашнем предложении. Надеюсь, вас не затруднит моя просьба?
— Ради ваших миллионов, — шепнула в ответ девушка и громко сказала. — Дамы и господа, позвольте вам напомнить, что через десять минут адвокат Мейсон начинает вести прием своих подзащитных.
— А я со своей стороны, — вдруг сказал отец Браун, — приглашаю всех желающих в свою исповедальню.
— Куда? — переспросил Мейсон, скривившись до неузнаваемости. — Куда?
— В мою келью на исповедь. Думаю, у каждого из вас найдется, что мне поведать. Мы, человеки, всю жизнь нашу проводим во грехе. Но нельзя предстать перед Господом нашим, не пройдя очищение святой исповедью! — и отец Браун неожиданно так ударил кулаком по столу, что звякнули стаканы.
— Очень правильно, дорогой друг, что вы упомянули тут про исповедь, — холодно произнес Холмс, сложив руки на груди. — Предлагаю начать с вас.
— Нельзя же оставить сапожника без сапог, — подхватил со злорадной усмешкой Мейсон, мгновенно усмотрев в святом отце нежданного конкурента.
Маленький священник пригладил волосы.
— Извольте, господа, я готов.
— С какой целью вы сегодня утром выпрыгнули из окна? — быстро спросил Холмс.
Отец Браун сделал наивное лицо.
— Я ошибся. Я принял окно за дверь.
— Было уже достаточно светло, святой отец, вы при всем желании не могли перепутать окно с дверью.
— Но все же я…
Маленький священник запнулся, потупив глазки.
Делла Стрит засмеялась. Все недоуменно посмотрели на нее. Делла заливалась колокольчиком.
— Так вот кто прятался за моим окном!
Мейсон, побагровев, вытянулся в струну.
— Что вы хотите этим сказать, Делла?
— Отец Браун подглядывал, как я раздевалась, а потом, должно быть, сорвался с карниза.
Гости заулыбались и дружно обратили свои взгляды на сконфуженного отца Брауна. Всем было весело — всем, кроме Перри Мейсона.
— Я отказываю вам в праве на мою защиту, мистер Браун! — страшным голосом заявил он.
— А я вам — в праве на исповедь, — огрызнулся маленький священник — красный, как только что сваренный рак.
— Судя по строению вашего указательного пальца, святой отец, — заметил Шерлок Холмс, — вы большой любитель наматывать на него женские локоны. Но, полагаю, все же смерть Арчи Гудвина тут не при чем,
— Согласен с вами, месье, — кивнул Мегрэ, задумчиво выбив трубку о каблук.
Только бы эта девчонка не проговорилась, что они всю ночь ходили друг к другу в гости. От ее издерганного ревнивца — шефа пощады не жди.
В гостиную вернулся Филип Марлоу.
— Мне послышалось, или здесь снова помянули беднягу Арчи?
— Да, вы не ослышались, — прослезился комиссар Каттани.
— А где он сейчас?
— На небесах, — просто ответил отец Браун.
— Ага, — усмехнулся Марлоу. — Теперь вы будете за него острить, папаша?
Маленький священник промолчал.
— Он лежит у себя в спальне, а из сердца у него торчит нож! — сказал Каттани и разрыдался. Поскольку Холмс сидел рядом, его плечо пришлось очень кстати. — Это ужасно, синьор, — захлебываясь слезами, стал рассказывать ему комиссар. — У мафии огромные щупальца, она достанет нас повсюду. А моя
