Планета, еще не получившая официальное имя, зависла на главном экране чуть ниже центра. Ее родное светило ушло в сторону и било ярким светом в боковые экраны, ослепляя камеры. Четыре из восьми отказались передавать изображение. Две лампы — так вовсе перегорели, не выдержав сияния. Остальные техники догадались отключить. «Злое солнце! — подумал тогда Сомба. — Защищает свою планету, как мать — дитя. Глупое светило. Не знает, что все на свете — для разумных существ? Ничего, мы отберем у нее эту крошку и заставим нам служить!»
«Крошка», если верить лоциям, не была так уж мала. Габариты в пределах Куа-со-анны, круг, правда, дольше, как и оборот. Один — на двадцать восемь оборотов, а другой — на две единицы, да еще и с маленьким «довеском». Сложно будет планировать календарь. Эти лишние нано-единицы мало-помалу будут складываться в лишний оборот. Да и вообще… количество дней в местном году не делится на равное количество. Как ни крути, появляется остаток. Выходит, что в месяцах будет разное количество дней? Нет, есть вариант, чтобы вовсе отказаться от деления оборота на равные доли. Если считать время по декадам, то получится ровно сорок две декады. И семь оборотов — лишние. Их можно сделать временем общего отдыха. И тот, слагавшийся из лишних нано-единиц, оборот тоже рано или поздно вольется в эту группу. Правда, если верить расчетам, через двести сорок восемь кругов они будут иметь не один, а два дополнительных оборота. Значит, количество декад будет ровно сорок три. И какое-то время местные жители будут лишены этих нескольких оборотов всеобщего отдыха. Но это будет еще не скоро. Через двести сорок восемь кругов поселенцы что-нибудь придумают. Это уже не его забота.
«А планете надо дать имя!» — подумал Сомба, наблюдая за зависшим в неподвижности шариком. Он был бледно-зеленым, с какими-то розовато-бурыми разводами. Рядом крутилась парочка крошечных спутников, оба неправильной формы, а также целая россыпь мелких «камешков» различного диаметра. Спутники — это хорошо. Это значит, все на планете циклично. Смена сезонов, приливы и отливы. Правда, эти «камешки» могут представлять сложность для кораблей, но тут тоже можно что-нибудь придумать. Какие-то распылить, какие-то отбуксировать подальше и выкинуть за орбиту. А некоторые, может быть, даже удастся пустить в дело. Это тоже не его забота.
— Процесс торможения запущен, — отрапортовал Такту. — Расчетное время прибытия на орбиту — тридцать семь единиц. Можно расслабиться и отдохнуть.
Он установил автоматический режим и встал, потягиваясь.
— Пойду собирать вещи. В следующие пятьдесят единиц будет не до того. Вы идете, капитан?
— Нет, — Сомба, не отрываясь, смотрел на планету. — Я еще посижу.
— А ты? — как ни в чем не бывало, окликнул пилот навигатора.
— Я…у меня кое-какие дела остались, — Мунго торопливо защелкал клавишами, активируя какие-то программы и разворачивая сразу несколько файлов. — Хочу рассчитать кое-что… оптимальные трассы для подхода кораблей… с учетом всех этих астероидов.
— Ну-ну, — покивал пилот. — Не буду мешать!
Когда дверная панель вернулась на место, Сомба выдохнул и понял, что несколько минут задерживал дыхание. Сердца бешено колотились в ребра, каждое со своей стороны, и от этого казалось, что его избивают. Тренированные сердца спортсмена… чтоб их… Надо успокоиться и взять себя в руки. Успокоиться… внушить себе, что все хорошо…
Да какое, к черным дырам, «хорошо»! Это его первая планета! Пусть не открытая им лично, но он, по сути дела, второй звездонавт, после открывшего эту планету звездопроходца, который высадится на нее. И подумать только, эту красотку обнаружил какой-то земляк! Они в космосе меньше всех, а уже основали пятьдесят восемь колоний и открыли больше двухсот планет. Что будет дальше?
— Нет, красавица, мы тебя землякам не отдадим! — прошептал он.
— Что-что?
Сомба нахмурился. Он совсем забыл о Мунго.
— Ничего. Просто я… никак не могу придумать название для этой планеты.
— Розовая Красавица, — тут же сказал навигатор.
— Как?
— Розовая. Красавица.
— А почему «розовая»?
— Я спекрометр настроил. У нее атмосфера розоватая. Видишь, кажется, будто она в такой розоватой дымке?
— Это закат. Закат окрашивает облака в розовый цвет. Надо проверить их на состав газов.
— Уже проверено. До нас.
— Перепроверить! Вдруг что-то изменилось? Скажем, активизировалась парочка вулканов. Или упал метеорит и поднял пыль. Или там вообще военные действия проходили. А то и…
Он осекся, не желая озвучивать самую страшную версию — что земляки первыми решили застолбить для себя Розовую Красавицу и начали колонизацию с того, что стали переделывать ее целиком и полностью. И розовый цвет — это цвет не газов, составляющих облака, а результат вмешательства разумных существ.
— Подготовить к запуску зонды поверхностного охвата!
Голосовая команда ушла в систему, и через несколько томительных мини-единиц пришел ответ: «Зонды запущены!»
Сомба откинулся на спинку ложемента, переводя дыхание. Уф. Сейчас, обгоняя «Шхех», к Розовой Красавице летят три зонда. Сначала они будут двигаться строго параллельно, но потом, на подлете, следуя программе, разойдутся. Причина проста — зонды выпущены из одной и той же «пушки» и устремятся к планете с интервалом в несколько нано-единиц. В масштабах космоса — ничто, но на подлете к планете это может показаться существенным. Ибо они войдут в атмосферу вращающейся планеты в разное время и, соответственно, начнут спускаться с разных точек и под разными углами — ведь корабль, откуда они запущены, не стоит на месте, а движется своим курсом. А это значит, что и приземлятся они в разных местах, то увеличит зону охвата. Впрочем, для поверхностного анализа этого вполне достаточно. На первое время.
— Активировать прямую трансляцию, — дал он еще одну команду прежде, чем зонды вышли из радиуса прямого воздействия. Почти сразу же — с отставанием в десяток нано-единиц — на трех боковых экранах появилась картинка.
— Дайте большее разрешение! — окликнул Сомба связисту. Картинка заскользила, стала четче, появились краски. Окутанный атмосферой шарик планеты стал увеличиваться намного быстрее, чем на основных экранах. Особенно если ненадолго отвлечься, сделав паузу. С каждой мини-единицей времени разрыв увеличивался — зонды шли с постоянной скоростью, которая должна еще и расти по мере приближения к планете, в то время как корабль уже включил тормозные двигатели и постепенно замедлял ход.
Зашуршала отъезжавшая в сторону переборка.
— Что происходит? — послышался голос Такту-101.
— Мы запустили зонды, — объяснил очевидное Сомба. Неужели не понятно, что капитан не должен отчитываться перед подчиненными!
— Зачем?
— Проверить состояние планеты.
— По последним данным, все в норме, — пилот вернулся на свое место, уселся, взмахом руки отстранив второго пилота, который совсем уже было решил, что именно ему выпадет честь совершить посадку. — Зачем тратить ресурсы?
