документам, что уцелели после окончания золотого века их народа, такой способ управления был у них. И Люцифер из Дома Алой Зари был последним представителем ангельской аристократии, а также последним монархом, избранным не народом, но самой планетой, дарующей им жизнь. Тогда выходит, что, согласно этим представлениям о правлении, трон должен уже сейчас занимать Габриил. Ведь я совершенно точно уверена, что он чувствует скорбь родного мира и горюет с ним. Но не думаю, что должна говорить с ним об этом.
После судьбоносного для ангелов решения их правителя все приближенные к престолу погибли. А их раса навсегда утратила былое величие, влияние в завоеванных ими мирах, да и в некоторых из тех, которые они считали своими. Вот как эта тёмная дыра, находящаяся прямо под дворцом их аргха. Неизвестно, какие чудища могут таиться в ней. А все, что знает их военачальник, — это только то, что через неё есть проход в миры средних потоков, где наша троица может затеряться на время. «Ну, или навсегда», — подумав, я усмехнулась. Для моих врагов это был бы самый замечательный исход, вопрос только в том, были ли Габриил и Микаил в их числе.
— Мы проведём вас на ту сторону прохода, — тихо шелестит Микаил, развеивая мои сомнения в их честных намерениях.
— Будем благодарны, — отзывается Мелан.
А Лав едва заметно вздрагивает. Он боится. Боится темноты не меньше моего. Из нас пятерых, похоже, спокоен только Мелан, ведь это его родная стихия, в которую он не страшится окунуться с головой. Мой защитник делает шаг вперёд, поравнявшись со мной, и заглядывает в глаза. В них я читаю вопрос: готова ли преодолеть тьму? Готова ли идти вперёд? Я нахожу его ладонь и пальцами забираюсь внутрь. Он легонько сжимает мой кулачок, который кажется совсем крохотным на фоне его мужской руки. Хоть в кромешную тьму, хоть в необъятную бездну, хоть в круговорот хаоса, я последую за тобой, мой тёмный алехандр.
16
Ещё несколько мгновений вся наша компания стоит молча. Затем Габриил протягивает руку и прижимается тыльной стороной ладони к разрисованной арке. Реакция следует незамедлительная: камень неспешно оживает, по нему начинают ползти светло-голубые прожилки. А вскоре вся арка окутывается бледным светом. Однажды я видела этот оттенок на картине, где была изображена столица ангелов до падения Люцифера. Таким великолепным сиянием озарял столицу ночной спутник, который отражал небесные светила. Тогда здесь ещё были ночи. Катаклизм зажег в этой галактике ещё одно светило, и ночи, как и отражение дневного света, спутниками планеты остались лишь в воспоминаниях.
Я с замиранием сердца наблюдаю, как возрождается древняя магия, неужели с тех пор этот проход не открывался? Неужели в самом деле ангелы столь беспечны, каковыми считает их Джэйда? И столь слабы, по её мнению, что не способны разглядеть подступающую тьму у себя под носом? Однако сейчас мне не стоит думать об этом, чтобы не притягивать страхи. «Все будет хорошо, — уверяю я себя, — мы доберёмся в безопасное место. А дальше что?» Кажется, ещё немного, и я стану разговаривать сама с собой вслух.
Моё внимание отвлекает арка, которая словно издаёт вздох. В её проёме образуется мутная пелена, сизым туманом ложится на пол. И вскоре пространство приобретает чёткие очертания, а мы понимаем, что проход открыт. Габриил делает несколько шагов внутрь. Ступени уводят немного вниз, спустившись, мы оказываемся на такой же площадке, как та, где мы были, словно они близнецы, даже арки один в один. Присутствует только одно исключение — мигающая настенная панель управления. Сейчас Габриил активирует её, и мы увидим перед собой магический мост, по которому и перейдём на другую сторону. А там наши пути разойдутся. Ангелы вернутся обратно, а я со своими мужчинами отправлюсь в нижние миры. Что буду делать дальше, ещё не придумала. Но сейчас главное — оказаться подальше от родного мира. Жители нижних миров хоть и невероятно опасны для фей, но сейчас исходящая от них угроза значительно меньше, чем от сородичей.
Мы терпеливо ждём, пока Габриил справится. Мгновенья пробегают одно за другим, но мы все ещё стоим на этой площадке.
— Не работает, — со злостью шипит Габриил, отпрянув от панели управления.
Микаил, который все это время застывшей тенью нависал над братом, нервно дергается.
— Что это значит? — спрашивает Мелан.
— Это значит, что по мосту пройти мы не сможем, — поясняет ему Габриил, кулаком упираясь в стену рядом с панелью управления.
— Вам придётся идти вниз, а затем подняться вверх, — холодным тоном ставит нас в известность Микаил, — вон туда, — он указывает куда-то вдаль.
Посмотрев в указанном им направлении, я различаю едва заметное свечение и понимаю, что там такая же арка, как и здесь. Вероятно, это и есть проход.
— Это исключено! — первым в себя приходит Арлавиэл. — Для принцессы там небезопасно, — и, повернувшись ко мне, участливо заглядывает в глаза. — Айрин, давай вернёмся домой, прошу тебя!
— Не навязывай ей свой собственный страх, — тихо говорит Мелан, но его слова разрезают пространство не хуже острого кинжала.
Едва Арлавиэл пытается возразить им, в их разговор вмешивается Габриил:
— Нельзя назад. Только вперёд, — бросает он безапелляционно, — я проведу вас, как и обещал.
— Что?! — взрывается Микаил, — Тебе нельзя, брат, — весь он вспыхивает негодованием, — ты можешь и не вернуться!
— Какой смысл возвращаться? — Габриил окидывает меня и моих спутников взглядом. — Сидеть в своих покоях, готовить новых воинов Света, любоваться красотами своей родины, и каждый миг помнить, что своему слову не хозяин? Нет, это не по мне.
— Они пройдут и сами! — Микаил хватает брата за предплечье.
— Не пройдут, ты и сам знаешь об этом, — Габриил отрицательно качает головой.
— Но ты даже не представляешь, что там внизу! — все ещё пытается убедить его младший брат.
— Никто не знает, — соглашается Габриил, — и это следует исправить.
Микаил сокрушённо качает головой. Кажется, что он не может поверить в то, что брат сейчас просто переступит порог в неизвестность
— Не делай этого, прошу, — голос Микаила вздрагивает.
И в этот момент мне кажется, что он вот-вот заплачет.
— Кто-то же должен, — усмехается ему военачальник. — Иди домой, Мика.
Он стряхивает руку младшего брата со своего предплечья, хлопает его
