ругается.
Слышу звон разбившейся тарелки и закрываю уши. Пол под моими босыми ногами ледяной, и я бросаю взгляд на дверь Деклана. Может, мне его разбудить?
Бьётся что-то ещё. Затем я слышу звук, который и прежде слышала, но не знала точно, что это, пока папа не произносит:
— Ударь меня ещё раз, Джейн…
— И что ты сделаешь? Дашь мне сдачи? — голос мамы дрожит от гнева, который она не в состоянии сдержать. — Кто на этот раз? Паулина? Лайза? У кого ты проторчал всю ночь?
Дверь кухни открывается, и я слышу, как отец тихо шипит:
— Ты разбудишь детей.
Глаза жжёт, и я открываю их, пытаясь стряхнуть с себя сон. Было ли это воспоминанием? Мысленно возвращаюсь на нашу кухню и как будто через увеличительное стекло вижу след от ожога на линолеуме. Я просто решила тогда, что это была одна из тех ночей, когда мать напилась и уснула.
Тру лицо и переворачиваюсь в кровати, но в последнюю секунду ловлю себя на мысли: я не в своей кровати. Я не одна. Я не дома.
Он спит на животе, просунув одну руку себе под голову и повернувшись лицом ко мне. Его загорелая сильная спина обнажена, и я вижу, как по ней раскинулась чёрная татуировка. До крови прикусываю губу, заставляя своё тело расслабиться. Пытаюсь вспомнить, как, чёрт возьми, я здесь оказалась, и бросаю взгляд на кресло — халат наброшен на высокую спинку.
Возвращаю взгляд к Джеку. Его тёмные ресницы лежат на высоких скулах. Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы даже случайно не дотронуться до его лица. Крепко зажмурившись, пытаюсь заставить свой пульс замедлиться, и снова открываю глаза. Потихоньку придвигаюсь и жду. Ничего не происходит. Встаю на колени, наклоняясь над его огромным торсом. Господь Всемогущий, он большой, даже когда лежит. Я осторожно придерживаю одеяло, чтобы не стянуть его с тела Джека слишком низко.
Теперь его спина видна целиком. Я старательно вглядываюсь в рисунок, пока он не становится чётким. Это лев в короне, стоящий на задних лапах, как человек. Рисунок потрясающий, и у меня снова возникает искушение прикоснуться к нему.
Я протягиваю руку, и мой пульс бьётся в ушах. Кончиками пальцев касаюсь изображения. Мышцы Джека сжимаются, и я отдёргиваю руку. Не могу пошевелиться, поскольку меня сковывает ужас от того, что меня застигли. Джек не двигается. Глаза по-прежнему закрыты, тело расслаблено. Я поднимаю глаза в потолок и задаюсь вопросом, какого чёрта я делаю. Последний раз бросаю взгляд на его спину. Единственное цветное пятно на всём рисунке — это красный глаз льва.
Медленно и осторожно ложусь обратно и отодвигаюсь от Джека как можно дальше. Он мне не подходит. Он разобьёт мне сердце. Я не могу уснуть, мне кажется, он опять собирается меня разрушить. Каждый раз, когда пытаюсь закрыть глаза, моё сердце трепещет, словно пропускает удар. Это неприятное ощущение. Я медленно встаю с кровати и бреду в туалет.
Вернувшись в комнату, вижу первые признаки наступающего утра: за горами восходит солнце. Подобрав халат, накидываю его на плечи и дёргаю балконные двери. Они поддаются.
Оглянувшись, выхожу наружу и закрываю дверь за своей спиной. Вид открывается потрясающий, и я завидую Джеку, который может любоваться им каждое утро. Я бы поставила здесь небольшой столик и стулья, чтобы завтракать по утрам. Запахиваю и завязываю халат. Этим утром нет ветра, деревья застыли неподвижно, и есть что-то величественное в красном огненном шаре, который поднимается над вершиной горы. Я любуюсь видом, пока холод не загоняет меня обратно в дом. Нос замёрз, и я прижимаю его к халату на плече, прежде чем войти в дом. Кровать пуста, и я оглядываю комнату в поисках Джека.
Шум, доносящийся из гардеробной, заставляет меня закрыть за собой балконную дверь. Джек выходит и при виде меня останавливается. Я понятия не имею, что делать или говорить.
— Это ты уложил меня в кровать? — слетает с моих губ вопрос.
Мой голос заставляет его отойти к прикроватной тумбочке.
— Нет, это сделал Фредди.
При мысли о руках Фредди на мне я резко выпрямляюсь.
— Фредди съездит сегодня с тобой, чтобы отвезти деньги, а потом привезёт тебя обратно.
Мне хочется поблагодарить его, но я быстро проглатываю своё «спасибо».
— Могу я получить назад свой телефон?
— Нет, — не глядя на меня, он надевает на запястье золотые часы.
— Могу я воспользоваться твоим?
— Нет, — он кладёт телефон в карман брюк. — Если будешь хорошо себя вести, я дам тебе привилегии, в противном случае ты будешь наказана.
Мои щёки заливает румянцем от того, как он произносит «наказана». Мне не нравится то, как сжимается всё внутри от предвкушения.
— Я знаю, что прошлой ночью ты несколько раз пыталась выйти из своей комнаты.
Фредди успел доложить.
— Я была голодна.
Джек подходит ближе.
— В следующий раз скажи ему, что ты голодна, и Лиз приготовит тебе поесть.
Лиз, должно быть, та женщина, которую я видела на его кухне, его повар.
Он смотрит на меня, словно чего-то ждёт, и я крепче обхватываю себя руками за талию.
Вспоминаю, что на мне его халат, быстро распахиваю и снимаю его. Не поднимая глаз, я протягиваю его Джеку.
— Я замёрзла прошлой ночью, — объясняю я, но всё же поднимаю на него взгляд, по-прежнему держа халат на весу.
— Меня не будет несколько часов. Так что езжай с Фредди и будь паинькой, — опускаю вниз руку, когда он удаляется, плотно сжав зубы. Он всегда враждебен, но сегодня утром в воздухе витают какие-то другие эмоции, и я понятия не имею, что это такое.
Сообщаю Фредди, что проголодалась, и он, бубня что-то себе под нос, уходит, запирая дверь передо мной. Я слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине. Прикладываю ухо к древесине и слышу тяжелые шаги по лестнице. Пока он ходит, я принимаю душ и одеваюсь для сегодняшней встречи. Мне не терпится увидеть Деклана и убедиться, что с ним всё в порядке. А когда вернусь, надеюсь, Джек заберёт то, что ему нужно, и я смогу уйти.
После завтрака я так и сижу взаперти в своей комнате. Кажется, что день тянется бесконечно долго, и я снова пытаюсь заниматься, но у меня не получается. Когда мне передадут деньги, я смогу вздохнуть свободнее, зная, что никто не будет запугивать Деклана или мою мать.
В середине дня приносят чай и бутерброды, и меня снова запирают в комнате. Большую часть времени я провожу на балконе, мучаясь картинками из прошлого. От того, что я
