комнаты, и я хочу перекинуться с ним парой слов.
— Как ты держишься? — Дарра, мой дядя и брат-близнец Финна, останавливает меня у выхода. Я замечаю, как Шей скрывается за дверями кухни.
— Нормально, а что?
— После того, что случилось с Финном.
Я качаю головой и сосредотачиваюсь на Дарре.
— Да, это жесть, но я уверен, он полностью выздоровеет, — Дарра внимательно смотрит на меня, и я не понимаю, в чём дело.
— Пойдём, покурим? — спрашивает он.
— Да, идём, — оглядываюсь на двери кухни и вижу, как за ними скрывается отец.
В действительности мы выходим не для того, чтобы покурить. Дарра хочет что-то сказать, а у меня хватает ума выслушать, а не бежать вдогонку за Шеем.
— Он приставил Киана следить за Шеем. Ничего личного, — говорит Дарра, как только мы выходим на улицу. Хмыкнув, он замечает: — Я видел, как у тебя вытянулось лицо, когда он передал Киану тот листок бумаги.
Я не стал отрицать, что это меня обеспокоило.
— Ему стоило поговорить со мной.
— Неа. Он хотел увидеть твою реакцию.
Снаружи похолодало, и на небосклоне начали появляться первые звёзды. Я задаюсь вопросом, чем сейчас занята Мейв. При мысли о ней в моём доме мне хочется поскорее вернуться. Обычно я не горю желанием возвращаться в огромный пустой дом, но больше он не пустует.
— Что ж, он её получил, — терпеть не могу, когда мне лгут.
— Из-за чего он так цепляется к Шею? Если не обращать внимания на то, что мальчик считает себя богом? — изо рта Дарры вырываются клубы дыма.
Для наших дядюшек мы все дети. Шею почти тридцатник, он мужчина, но я не берусь поправить Дарру.
— Он задает вопросы, — говорю я.
— Его надо пристрелить, — говорит Дарра, коротко хохотнув.
Не уверен, шутка это или он серьёзно. От него можно ожидать чего угодно, но они близки с Коннором, так что не думаю, что он станет таким образом вредить своему брату.
— Что за вопросы? — голос Дарры становится гораздо серьёзнее.
Уверен, что отец уже рассказал ему. У них нет секретов друг от друга.
— О вашей матери.
Дарра хмурит брови и сжимает губы в тонкую линию.
— Что за вопросы? — он держит сигарету, глядя на то, как от неё поднимается дым, и теперь я понимаю, что что-то не так. Я внимательно наблюдаю за ним.
— Просто он не верит, что её застрелили.
Дарра кивает и натянуто улыбается.
— Что, по его мнению, произошло?
Я вижу, как напряжены его челюсть и плечи. Что за секреты они скрывают от остальных?
— Случилось что-то ещё? — задаю я вопрос.
Дарра бросает сигарету, и неважно, какое выражение он пытается изобразить на лице, оно не может скрыть усталости, которую я замечаю в его взгляде. Теперь он смотрит мне прямо в глаза.
— Ради твоего же блага, сынок, оставь это, — он возвращается в дом, и я знаю одно наверняка.
Я не могу этого так оставить.
ГЛАВА 12
МЕЙВ
Я пытаюсь заниматься, но мой мозг не в состоянии ни на чём сконцентрироваться, кроме того, что только что вытворял со мной Джек своим языком. Воспоминания о его больших ладонях на моём теле заставляют меня захлопнуть книгу. Мне не должно было это нравиться, я не должна была позволять ему коснуться меня там… Мои щёки горят, и я отталкиваюсь от стола.
— Это просто глупо, — встаю и уже в третий раз вытряхиваю содержимое своей сумки на кровать. Я ищу свой телефон, но он его, разумеется, забрал. Складываю аккуратно свою одежду, на этот раз разбирая всё по цветам. У меня её не так много, и на самом деле мой гардероб состоит всего из четырёх цветов: красный, чёрный, серый и зелёный.
Складываю красный свитер и поглядываю на дверь. С тех пор, как несколько часов назад Джек ушёл, я открывала её раз семь, и каждый раз Фредди торчал снаружи. Так или иначе, он должен сделать перерыв.
Я убираю все свои вещи обратно в сумку. Приятно, когда на тебе собственная одежда. Штаны для йоги и большая чёрная футболка — моё привычное облачение для сна. Знаю, что уже довольно поздно, но не могу заставить себя забраться в кровать Джека. Это кажется неправильным.
Слишком велико искушение. Я всегда знала, ещё с детства, что меня к нему тянет. Но сейчас, когда нахожусь рядом с ним, начинаю воспринимать это влечение как одержимость. Я не могу выбросить его из головы. Это нехорошо. Это на самом деле просто ужасно.
Я открываю дверь, и Фредди, зарычав, захлопывает её перед моим носом. Да, на этот раз мне не удастся так легко выбраться из этой комнаты. Развернувшись, убираю свои сумки с кровати и ставлю их рядом с письменным столом, за который снова сажусь, открывая книгу. Жаль, что у меня нет телефона, чтобы узнать, как там Деклан. У меня двадцать четыре часа, чтобы достать деньги, и срок истекает завтра вечером. Мне кажется, я застряну здесь дольше нескольких часов.
Пытаюсь переключиться на психологию, но мой мозг отказывается что-либо воспринимать. Закрыв книгу, бог знает в который раз, я выхожу из-за стола.
В гардеробе в самом конце я нахожу то, что искала. Чистый халат. Аромат Джека обволакивает меня, и я делаю глубокий вдох. Внутри всё дрожит при воспоминании о его руках на мне. Каково бы мне было после того, как он полностью овладел бы мной?
Он отбросил меня как грязь под ногами. Вот, что он на самом деле видел, когда смотрел на меня — отребье. Однажды он уже говорил мне это в лицо.
Сердце сильнее колотится в грудной клетке, и меня охватывает стыд. Я наслаждалась его прикосновениями, хотя не должна была. Я не могла контролировать реакцию своего тела на него, но власть над всем остальным должна быть у меня в руках, — убеждаю я сама себя. Это меня слегка успокаивает, когда я выхожу из гардероба с его халатом подмышкой.
Я устраиваюсь в большом тёмно-синем кресле и натягиваю на себя халат. В своё время мне приходилось спать в разных сомнительных местах, так что здесь не самое худшее из них, и мне должно быть удобно.
— Где ты был? — моя мать тушит сигарету о линолеум, дыра начинает увеличиваться, и отец топает ногой по плавящемуся покрытию, чтобы не дать ей разойтись ещё больше.
— Господи, Джейн. Я уложил линолеум не для того, чтобы ты спалила его к чертям.
Я возвращаюсь в коридор и прижимаюсь к стене. Мой отец обычно никогда не
