Книга Разрушь меня - Слава Соло

Еще несколько недель назад я бы просто взорвалась от счастья от это перспективы, но сейчас, передо мной стоит лицо Юли и Матвея. Я просто не могу, я не хочу отсюда уезжать так скоро. Мне нужно больше времени.

– Послушайте, – тихо начинаю я, унимая дрожь в руках, – я ведь могу пока пожить у Юли…

– Исключено, – папа отрицательно качает головой, – это слишком близко.

– Но ведь… – начинаю было я.

– Лиза, это не игрушки, – тон папа не повышает, но я понимаю, что спорить бесполезно, – если бы это не было необходимо, я бы не стал настаивать. Ты ведь знаешь это, милая.

И я знаю. Слезы наворачиваются на глаза, когда я как зомби бреду на второй этаж в свою комнату.

Последние недели я ведь только и молилась о том, чтобы покинуть Ласточкино. Что же, мечты, похоже, имеют свойство сбываться…

Глава 10. План спасения

Доводилось ли мне когда-нибудь говорить человеку о том, что я вижу его, всего скорее, последний раз в своей жизни?

Нет.

И надеюсь, что никогда такого пережить мне больше не придется.

Теперь я понимаю, почему люди уходят «по-английски». Просто это невыносимое чувство внутри, когда тебе приходится расставаться с кем-то в силу обстоятельств, но на самом деле, делать ты этого совершенно не желаешь. Все внутри тебя просто кричит о помощи, но обстоятельства сильнее желаний.

Думать о том, чтобы попрощаться с Матвеем, я помыслить боялась. Мне было не сложно, мне было невозможно это даже представить.

Юля позвонила как раз вовремя, чтобы выдернуть меня из того транса, в котором я пребывала.

Просто сидела, обхватив себя за плечи и раскачивалась из стороны в сторону, когда раздался звонок.

Я буквально подпрыгиваю и несусь к нему.

Наш дом погружен едва ли не в траур, поэтому любой звук кажется непереносимо громким.

– Алло!

– Лиза, господи ты боже, ты там на пробежке, что ли? – Юля хрустит чем-то в трубку. – Ладно, что бы ты не делала, я требую немедленной встречи! Матвей сказал, что виделся с тобой, а значит, мама тебя выпустила из заточения. Алло? Ты ещё там?

Раньше я немного уставала от извечной Юлькиной трескотни, но сейчас у меня аж слезы наворачиваются от того, что со временем я буду слышать её голос в трубке все реже и реже.

Я не дурочка, прекрасно понимаю, что моё появление в Ласточкино скоро позабудется. Забудет меня и Юлька, где-нибудь в автобусе, по дороге из Ласточкино в Копылово, она просто забудет меня вспомнить. Так вот и приходит конец дружбы, которая казалась нерушимой.

– Лиза, ответь, или я сейчас заявлюсь к тебе домой!

– Все в порядке, я слышу, – предательски шмыгаю носом, – давай возле палатки через полчаса.

– Лизон, у тебя точно все нормально? – Костина на самом деле, очень проницательная девушка.

– У меня… есть, что тебе сказать, – туманно выдаю я.

– И, прикинь, оказалось, что Лёха знает моего брата! – уже около часа Юлька выдавала мне все подробности своей жизни, пока мы не виделись. Это было здорово, потому что рассказывать ей о своих новостях мне совершенно не хотелось.

Как оказалось, у Костиной случилась новая любовь. Она обладала чудесной способностью превозносить каждую из своих пассий в ранг судьбы. На этот раз, описываемый Лешка казался ей самым что ни на есть провидением, посланным ей богом.

– Смейся, смейся, – она саркастически смотрит в моё улыбающееся лицо, – вот когда будешь гулять на моей свадьбе, тогда и вспомнишь, как насмехалась над любовью всей моей жизни!

– Да я ж только за, чтобы у вас все получилось! – смеюсь я. – Надо же мне букет невесты ловить, предпочитаю это у тебя сделать.

– Ага, а Победоносцев повязку поймает, тогда уже не отвертитесь, – она задорно смеётся, но у меня улыбка тут же пропадает, – ну ты чего? Неужели до сих пор по Олегу сохнешь?

Я тут же кривлю лицо так, что подруга разражается хохотом.

– Не в Олеге дело, – выдыхаю, я.

Кажется, пришло время говорить ту самую неприглядную правду.

– Мне, скорее всего, уехать надо будет, Юль.

– На долго? – беззаботно спрашивает она.

– Возможно… Насовсем.

Здесь уже Костина встает посреди дороги как вкопанная.

– Лиз, ты прикалываешься? – она сводит брови на переносице.

– Если бы…

– Если дело в этих козлах деревенских, так давай я отцу скажу, он им такое устроит, что они и на метр к нам не подойдут больше!

– Юль, если бы все было так просто…

– Да я этих кретинов сама раскатаю! – все больше заводится Юлька, а у меня начинает щипать в глазах, пока она разражается отборной бранью. – Лиз, – наконец выдыхает она, – не уезжай, пожалуйста.

Смотря в её лицо, искренне расстроенное тем, что я могу покинуть её, я уже не выдерживаю и начинаю рыдать.

Сквозь всхлипы, я путанно рассказываю про то, что произошло сегодня ночью. Кажется, я бы и сама ничего не смогла разобрать из своего лепетания, но Юлька понимает. Что удивительно, и причину и следствие.

– Лиз, – она гладит меня по голове, и обнимает, – я не могу помочь твоему папе, к сожалению, но я могу попробовать решить твою проблему с переездом.

– Как? – всхлипываю я.

– Поехали со мной в Копылово, – она расцветает, – скажем твоим, что там живет моя сестра, она типа взрослая, что даст нам авторитет перед твоими родителями, но нормальная, – добавляет она, видя мой саркастический взгляд, – сможем тусить там в своё удовольствие сколько хотим!

На секунду во мне поселяется надежда.

А, что если правда сработает?

– Лиз, соглашайся! Серьезно, все у нас будет классно! У Ирки дом там, муж классный, понимающий, они нас примут точно!

– Ну не знаю… – с сомнением тяну я, – а мне там рады вообще будут?

Тут у Юльки на лице появляется как бы сомнение в моих умственных способностях:

– Лоткова? Ты – моя подруга. А значит, тебе рады везде, где рады мне. Иначе, мне ни друзья такие, ни родственники не нужны.

**

Дорожные сумки стоят на сидении напротив нас. Мы трясемся в автобусе Ласточкино-Копылово. Здесь пахнет выхлопными газами, и на кочках нас подбрасывает едва ли не до потолка. Из-под рваной искусственной кожи, которой обтянуты сидения, кое-где торчат пружины.

Я замечаю все это без брезгливости. Просто детали, которые окружают меня, в то время как я почти счастлива.

Мы с Юлькой ржем, обсуждая свои планы на ближайшие дни, а в груди я ощущаю свободу. Впервые в жизни я фактически предоставлена самой себе,