– Господин Поттс не желает видеть никого, сэр! Вы двадцатый джентльмен, который пришел сегодня, – попытался отделаться от него приветливый молодой человек.
Хью ожидал это и улыбнулся радушно.
– Точно, друг мой, но я поспорю на шиллинг, что это были журналисты. Но я-то не из газеты! И я думаю, что, если вы сообщите это господину Поттсу, он будет рад видеть меня.
Он сел за стол и взял листок бумаги. Два факта были бесспорны: во-первых, то, что человек наверху не был Поттсом; во-вторых, то, что он был из банды Петерсона. Трудность состояла в том, чтобы угадать пароль. Ошибиться было нельзя. Драммонд взял ручку и быстро начал писать; нужно было рискнуть.
Срочно. Сообщение из штаб-квартиры.
Он запечатал конверт и вручил его вместе с необходимыми для пересылки по почте пятью шиллингами молодому человеку. Потом сел, ожидая. Это был сознательный риск, но риск серьезный. Потребовалась, казалось, вечность, чтобы посыльный вернулся.
– Господин Поттс согласен принять вас, сэр. Вы готовы?
– Он действительно рад принять меня? – спросил Хью уже в лифте.
– Да, сэр. Я думаю, он ожидал вас.
– Действительно. С нетерпением, – пробормотал Хью себе под нос.
Драммонд последовал за своим гидом вдоль коридора и остановился подождать у двери, пока тот вошел в комнату. Он услышал ропот голосов, и затем молодой человек вновь появился перед ним.
– Входите, сэр, – сказал он, и Хью шагнул внутрь, чтобы остолбенеть от изумления. Перед ним на стуле восседал Поттс! Сходство было невероятное, и не знай Драммонд точно, где находится американец, он был бы обманут.
Человек подождал, пока дверь не закроют, тогда он поднялся и шагнул вперед, подозрительно уставившись на Драммонда.
– Я не знаю вас. Кто вы?
– С каких пор все в штаб-квартире должны знать друг друга? И да, ваше сходство с нашим другом замечательно. Оно почти обмануло даже меня.
Самозванец кратко усмехнулся.
– Это работает. Но это опасно. Эти проклятые репортеры ошивались тут целое утро… А если появится его жена или кто-то из родни… Что тогда?
Драммонд кивнул в знак согласия.
– Разделяю ваше беспокойство. Но что вы можете сделать?
– Это не похоже на Роска, его прокол в Белфасте. Он никогда не оставлял улик прежде, и у него было достаточно времени, чтобы сделать все тщательнее.
– Счет в нагрудном кармане он просто не заметил, – Хью ухватился за очевидную подсказку.
– Вы ищете оправдания ему? Он подвел нас, и расплата – смерть. Таково наше правило. Вы изменили бы его? – прорычал самозванец.
– Несомненно, нет. Масштабы слишком велики для любой слабости…
– Вы правы, мой друг. Да здравствует Братство! – в глазах лже-Поттса вспыхнуло зловещее багровое пламя, и Хью осторожно молчал. Неожиданно самозванец обернулся… – Они уже убили того наглого щенка-солдата?
– Вроде бы нет, – пробормотал Хью.
– Они должны найти американца немедленно! Раньше это был вопрос денег. Теперь это вопрос жизни и смерти!
– Точно, – согласился Хью.
– Я уже поговорил с одним человеком из Скотланд-Ярда, но каждый час увеличивает опасность. Однако у вас есть сообщение для меня. Какое?
Хью поднялся и небрежно взял свою шляпу. Он узнал больше из этого интервью, чем надеялся, и не было смысла продолжать этот спектакль. Но самозванец перегородил ему дорогу к двери, просто ускользнуть было невозможно. И, вероятно, что-то в лице Хью заставило противника насторожиться. Лже-Поттс яростно зарычал, выхватив из кармана нож.
– Кто вы?!
Хью положил свою шляпу и трость на стол и усмехнулся.
– Я – наглый щенок-солдат, старый мерзавец, – заметил он, внимательно наблюдая за противником. – И на вашем месте я убрал бы зубочистку… Вы можете пораниться.
Говоря это, он приближался к самозванцу, присевшему у двери. Его глаза не выпускали противника из вида ни на миг. Его руки, расслабленные на вид, были готовы к бою.
– И плата за провал – смерть, не правда ли, дорогой? – он говорил почти мечтательно; но ни на мгновение не ослабляя внимания. Слова Ояки, его японского наставника в боевых искусствах, звенели в его мозгу: «Отвлеки внимание, если можешь; но если дорога жизнь, не позволяй ему отвлечь твое!»
И так, почти неслышно, он подкрался к врагу.
– Смерть за провал?! Таково ваше правило! И я думаю, что твой провал не исключение, мерзавец? Как они убьют тебя, интересно?
В этот момент самозванец и сделал ошибку. Это ошибка, которая оборвала жизнь множества котят, оказавшихся в зубах собаки. Он отвел взгляд; только на миг, но он отвел взгляд. Так же, как нервы у кошки сдают, и она оглядывается в поисках спасения, лже-Поттс начал озираться. И быстрый, как любая собака, Хью прыгнул.
Левой рукой он захватил правое запястье человека, правой он сжал ему горло. И прижал его к косяку двери, сдавливая горло, так что самозванец мог лишь бессильно шипеть, словно змея с вырванным ядовитым зубом. И все это время солдат улыбался и смотрел врагу прямо в глаза. Даже когда он выворачивал негодяю кисть. Став беспомощным, тот выпустил нож, Драммонд продолжал сверлить его взглядом.
– Вы не очень умны, не так ли? Было бы легко убить вас теперь… Кстати, неплохая идея, хотя я и испытываю некое смущение. Но внизу меня запомнили, и это сделало бы затруднительным мой повторный визит сюда… Так что, принимая все во внимание, я думаю…
Удар Драммонда был молниеносен. Самозванец пролетел несколько ярдов и рухнул на пол. Скорчившись от боли и ужаса, он наблюдал, как Хью подобрал свою шляпу и открыл дверь. Он приложил безумное усилие, чтобы встать, но боль была слишком сильна, и он лишь бессильно выругался.
– Я забираю зубочистку в качестве сувенира, – улыбаясь, сообщил Хью.
В следующий момент он уже шагал по коридору к лифту. Поединок его особо не утомил, но его мозг был занят информацией, которую он услышал. Все оказалось сложнее, чем он подозревал. Несчастный Грейнджер был убит только потому, что был секретарем миллионера. Челюсть Хью напряглась; это вызывало у него омерзение. Крайне неспортивно. Парня убили только за то, что он мог что-то заподозрить. И пока лифт ехал вниз, Хью вспоминал ночной поединок в «Вязах». Не зря ли он не свернул шею Петерсону, когда у него был шанс?
Драммонд все еще обдумывал этот вопрос, пересекая чайный зал. И почти подсознательно поглядел на тот столик, где три дня назад пил чай с Филлис Бентон. Тогда он был почти уверен, что все это дурацкий розыгрыш! – Капитан Драммонд, вы выглядите задумчивым.
Знакомый голос заставил его оглянуться и помрачнеть. Ирма Петерсон смотрела на него с усмешкой.
Он взглянул на ее спутника, молодого человека, лицо которого казалось неопределенно знакомым, потом опять на нее. Даже мужской разум капитана мог оценить совершенство – в немного странном стиле – ее одежды и ее своеобразную красоту. Драммонд никогда не отрицал очевидного. Поэтому он мог понять недовольство ее спутника.
