В комнате был крохотный закуток, который я приняла за умывальню, однако оказалось, что там только таз и кувшин с водой … ну и глушь. Я налила воды в таз и умылась. Постояла, разглядывая не свое отражение. В душе поднималась волна отчаяния. Я ведь даже не пытаюсь сосредоточиться, чтобы сохранять личину. Конечно, дело в печати, но… ведь личина все равно требует сил на поддержку. Разве она не должна была… выдохнуться со временем?
Я так надеялась, что хотя бы верну собственное лицо! На глаза навернулись слезы, которые я вытерла рукавом. Не время для отчаяния. Мне волосы расчесать нечем — вот где беда! Гнездо на голове вместо прически, хоть сейчас там утят сели… Я улыбнулась этой мысли и в комнату вернулась с гордым видом.
Тиль уже стоял посреди помещения. А я-то не услышала ни скрипа двери, ни шагов. Линезец протянул мне какой-то предмет, оказавшийся простым костяным гребнем без всяких украшений. Но мне и этого было достаточно! Я схватила вещицу и, уже расчесывая волосы, со смущением вспомнила о благодарности. Тиль разглядывал меня, склонив голову набок. Губы его подрагивали, словно линезец пытался скрыть улыбку.
— Где мы? — спросила я.
— На постоялом дворе. Где-то неподалеку есть деревенька с прекрасным именем Клюковичка.
Мне показалось возмутительным, что он говорит об этом столь небрежно. Постоялый двор, подумать только! И мне нежно напоминать линезскому принцу о приличиях?
— Почему ты спал здесь?
Тиль улыбнулся, нисколько он не устыдился!
— Потому что у нас нет денег. Повезло, что хозяева оказались добры и пустили переночевать. Могли отправить в сарай.
— Почему же не отправили?
— Я отдал хозяину свой пояс.
Пояс? Я озадаченно взглянула туда, где должен был быть этот самый пояс, почему-то смутилась, почувствовала, что краснею.
Я ведь даже не подумала о том, что мы столкнемся с трудностями, добравшись до людей! А Тиль нашелся, как выйти из положения…
— Хорошо, что не пришлось отдавать сапоги, — хмыкнул Тиль.
— Почему ты вообще был в сапогах? — спросила я просто для продолжения разговора.
— Ждал твоего брата, — пояснил линезец. — Он хотел показать своего нового скакуна…
— Он не потащил тебя на конюшни сразу, как увидел?!
Тиль усмехнулся.
— Пытался, но мы отложили на утро.
Тут мне пришло в голову, что Тиль упомянул лишь о какой-то деревне.
— А Тальмер далеко отсюда? — спросила я.
— Примерно полдня пути верхом… если не будет очередной метели. Хозяева говорят, последние дни стоит на редкость неприятная погода.
— И здесь нет лошадей?
Тиль покачал головой.
— За них точно пришлось бы отдать сапоги.
— Ну, уж нет! — возмутилась я, представив, как линезский принц шлепает по дороге босиком. — В конце концов, у меня есть кольца! Они не так дороги, как праздничные, но…
Тут я осознала, что даже пары колечек, которые действительно украшали мои пальцы еще вчера, пропали.
— Я их снял, — пояснил Тиль спокойно. Я подняла на него взгляд. После платья — еще и вот это?! Я понимаю, если у нас нет других средств оплаты… но ведь он мог просто попросить, и я бы отдала. А так — его действия выглядят как обычное воровство!
— Хозяева думают, что на нас напали, — пояснил Тиль. — Было бы странно, если появились драгоценности. Вот, возьми.
Он достал из-за пазухи мешочек, из которого вытряхнул на ладонь мои колечки.
— Оставь у себя, — пробормотала я. — Они еще понадобятся. Нам ведь все равно нужны лошади.
— Тут есть пара подвод. Нас довезут и так. Правда, не до самого Тальмера. Возьми, твои вещи мы будем тратить в последнюю очередь.
Ну да, кольца не так уж дороги. Но это ведь не повод пренебрегать ими так открыто! Я взяла украшения и спрятала их в карман. Все-таки, рабочее платье камеристки — очень удобное! Теперь понятно, откуда Вейри вечно доставала невидимки, иголки с нитками и прочие мелочи, если возникала срочная необходимость!
В дверь постучали, и Тиль пошел открывать. Женщина принесла еду на подносе. Там были несколько кусков хлеба, вареная кукуруза да жареное мясо, без всяких соусов и подлив. Но запах стоял такой, что у меня тут заурчало в желудке.
Тиль поставил поднос на подоконник, потому что более подходящей поверхности в комнатушке не нашлось. Подумал и подтянул к окну лавку, которая ответила на такой произвол душераздирающим скрипом. Затем, повернувшись ко мне, линезец произнес:
— Поешь, тебе нужно набраться сил.
— А ты?
— А я уже. Пока ты спала, — заверил Тиль. — Не беспокойся, пояса хватило, чтобы обеспечить нас запасом еды в дорогу.
— Вот как, — протянула я. — А до Тальмера нас точно довезут бесплатно? Без сапог ты будешь привлекать внимание.
— Я договорился. Поработаю в пути охраной. Все честно. Ну, а если что, в Тальмере Ланс, у него есть деньги.
Я уселась на лавку и принялась за еду. Дома мы пользовались серебряными приборами. Здесь была деревянная ложка, о вилках, наверное, люди только слышали. Мясо заранее порезали на крупные куски. Должно быть, Тиль предупредил, что у него нет даже ножа. Ложка не сильно помогала, еду приходилось брать руками. Очень непривычно. Но безумно вкусно. Я не заметила, как от принесенного осталась едва ли половина. Конечно, Тиль заверил, что есть еще запас… Я невольно подняла взгляд на линезца. И обнаружила, что он наблюдает за мной, прислонившись к стене плечом и скрестив руки на груди. Выражение лица у него было очень странным. Я сама не поняла, откуда взялось смущение.
— Так… зачем Ланс ждет тебя в Тальмере?
Сейчас, когда мне удалось отдохнуть и прийти в себя после вчерашнего кошмара, мысли начали выстраиваться… я вновь задумалась над странностями поведения Тиля, а также над его словами, которые вчера оставила без внимания.
— Это частный вопрос, — сообщил Тиль. — Он не имеет значения для Рольвена.
— А для Линеза?
Тиль, казалось, задумался. Я ждала ответа, но вместо этого он внезапно спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
Чувствовала я себя так, будто вчера ничего и не происходило. Если бы еще не голод и не ощущение несвежести платья… Это тоже вызывало вопросы. Я решила сделать вид, что не заметила попытку Тиля сменить тему. А ведь он не впервые использует этот прием. Вот и вчера… Тиль действительно что-то от меня скрывает. И я не могла понять — почему. Не верила, что он желает мне зла. У него была прекрасная возможность оставить меня в лесу. Или не использовать тот чудесный амулет в виде листочка… Да он грел меня всю дорогу. И нес на руках к озеру.
Тогда — в чем причина его попыток уйти от объяснения? Ведь мы оказались здесь по моей вине…
