— Сейчас кровь пойдет, все сиденье тебе залью! —крикнула я блондину, почему‑то сразу решив, что он тут главный.
Вовик меня отпустил, я обругала его и полезла в сумочку заносовым платком. Роясь в сумке, я сквозь слезы заметила какую‑то записку.Вот в чем дело, это же тот клочок бумаги, что дал мне Братец Кролик! 22.9. 18.46 ВШ.
Сегодня двадцать второе. На двадцать второе в восемнадцатьноль‑ноль мне назначил встречу некий таинственный Шаман. Но что такое 46ВШ?
Наверное, в критической ситуации мое подсознание заработалона полную мощность и выдало вариант. Опасный вариант, идиотский вариант, новыбора у меня не было. Меня осенило, что 46 ВШ — это сорок шестой километр Выборгскогошоссе, я надеялась, что правильно догадалась. В противном случае следовалодумать, что Господь Бог от меня отвернулся навсегда, потому что проживу ятеперь недолго.
Я скосила глаза на часы. Сейчас шестнадцать тридцать. Мыдоедем до места за час или час десять, раньше времени приезжать не следовало,бандиты могут что‑то заподозрить. И я стала плакать, тянуть время,выторговывать какие‑то гарантии безопасности. Эти сволочи толькопосмеивались, а блондин повторял как попугай: «Умничать не надо!» Единственнымположительным результатом было то, что мне удалось незаметно вытащить изсумочки маленький баллончик с едкой жидкостью, который я носила длясамообороны, и незаметно спрятать в карман куртки.
Когда стрелки часов подошли к пяти, ненавистный блондинупомянул про моего ребенка. Это было кстати, я давно уже ждала чего‑либоподобного, поэтому очень натурально вскрикнула и схватилась за сердце, потомрешительно тряхнула головой и сказала:
— Едем!
— Давно бы так! Куда?
— На Выборгское шоссе.
Парень с переднего сиденья повернулся к нам:
— Витек, докладывать будем?
— Не будем! — хорохорился Витек. — Сначаладело сделаем, потом отзвонимся. И так уже Савёл наезжает, что плохо работаем.Скорее надо с этим кончать!
Я поняла, что если бы они нашли брошку, а искали они,очевидно, ее, больше с меня взять было нечего, то я прожила бы после этогоминут десять. Выхода у меня не было, я везла их на встречу с Шаманом, надеясьна чудо.
Подъезжая к километровой отметке, я увидела «вольво» споднятым капотом. Водитель копался в моторе. Неужели «вольво» тоже ломается?
— Здесь, — сказала я.
Водитель, благоухающий лосьоном, затормозил. Блондинпосмотрел подозрительно на меня:
— Это что за козел здесь припарковался?
— Откуда я знаю! Ваша вещь здесь, а кто тут машинучинит, мне без разницы.
— Витек, я пойду этого хмыря на всякий случай пощупаю,мало ли что?
Но «хмырь» уже сам вылез из‑под капота «вольво» и шелк нам, вытирая руки тряпкой. Он был небольшого роста, худощавый, с плоскимвосточным лицом, лишенным всякого выражения, жидкими прилизанными волосами итоненькой ниточкой усов.
— Мужики! — громко сказал он, пройдя половинуразделявшего нас расстояния. — У вас ключа на четверку нету?
— Какого… — начал было водитель привычную фразу — ивдруг осекся.
Он вжался спиной в сиденье и прошептал в ужасе:
— Витек, это же Шаман!
— Сука! — взвизгнул блондин, поворачиваясь комне. — Подставила под Шамана!
Лицо его мгновенно стало мертвенно‑бледным, губытряслись, в глазах был такой ужас, что мне и самой стало страшно. Водительвытащил пистолет, но руки его так тряслись от страха, что на него противно былосмотреть.
Шаман мгновенно оказался возле машины. Левой рукой он резкоударил в лицо водителя, буквально вмяв его в череп со страшным механическимхрустом, в то же время правой он схватил за шею блондина, который смотрел наменя и не успел повернуться к Шаману лицом, и страшным рывком вытащил его, кактряпку из машины. Как это получилось, я даже не поняла, потому что дверцамашины была закрыта, Шаман буквально протащил Витька сквозь нее и бросил наасфальт у своих ног.. Второй боец на переднем сиденье открыл дверь со своейстороны, выскочил наружу и бросился к обочине, оглядываясь и стреляя наугад:
Я решила воспользоваться его примером, распахнула дверцу искатилась в кювет.
Там уже кто‑то был. Я в ужасе уставилась на неподвижнолежащего человека. Мне уже всюду мерещились покойники. Но этот был живой. Этобыл тот самый смуглый брюнет, которого я видела несколько дней назад возлемагазина. Он приложил палец к губам, призывая меня к молчанию. Правда, я и несобиралась с ним разговаривать, мне было слишком страшно.
На шоссе Шаман что‑то делал с Витьком. Мне былострашно даже подумать, что именно. Вдруг со стороны города показалась темно‑сераямашина. Она притормозила рядом с нами, дверцы распахнулись. Мой смуглый соседпо кювету рывком поднял меня на ноги, подтащил к машине и впихнул внутрь.
Машина резко рванула с места. Шаман бросился наперерез,вытаскивая пистолет, но водитель резко крутанул руль и проскочил мимо. Вследгрянуло несколько выстрелов, зазвенело разбитое стекло. Машина получиланесколько пробоин, но не сбавила скорости и, свернув на развилке, оставила полебоя.
Я присмотрелась к водителю. Он был такой же смуглый итемноволосый, как и мой первый знакомый.
— Вы что, братья? — спросила я, ни к комуконкретно не обращаясь.
— Братья? Можно сказать, что и братья, — ответил ссильным восточным акцентом мой знакомый по кювету и сказал что‑товодителю на гортанном языке. Тот разразился в ответ длинной горячей тирадой.
— Кемаль говорит — братья по борьбе, — перевел мойсосед.
— И чего же вы, братья по борьбе, от меня хотите?
Братья обменялись опять репликами на своем языке, причемКемаль, видно, пошутил, потому что оба громко рассмеялись. От их смеха мнестало не по себе. Очевидно, это и были те самые подозрительные арабы, о которыхпредупреждала меня Альбина. Их подослала Валентина. Выходит, я попала из огняда в полымя!
Тем временем мы свернули на другую дорогу и поехали обратнов сторону города. На некотором расстоянии впереди я увидела сотрудника ГАИ намотоцикле, это был пост контроля скорости. Решение созрело мгновенно. Не длятого я избавилась от бандитов, чтобы теперь пропадать с этими черномазыми. Ядавно уже нащупала в кармане баллончик. Когда до поста оставалось метровпятьдесят, я резким движением выбросила вперед руку с аэрозолем и брызнулапахучей жидкостью в лицо водителю. Как мне это удалось, до сих пор не понимаю.Должно быть, эти двое нервничали в незнакомой обстановке и отвлеклись нагаишника. Водитель схватился руками за глаза, выругавшись на незнакомом языке,и выпустил из рук руль. Машина резко вильнула. Кемаль ударил по тормозам,машина остановилась на самом краю дорожного полотна, прямо перед носомгаишника. Он бросился к нам, выпучив глаза, — такой наглости он не ожидал.Мой смуглый сосед злобно посмотрел на меня и сунул руку в карман, где хорошопросматривался пистолет:
