— А-а-а-а! — заорала во все горло. — Садист! — дернула поврежденной конечностью. Но на нее не обратили внимания! Блэйк продолжал давить на ступню. От боли в глазах поплыл туман, и Мэл что есть сил забарабанила кулаками по мужскому плечу:
— Пусти! Больно!
— Есть! — с ненормальным азартом рявкнул мучитель. — Теперь чисто.
Мэл сквозь слезы посмотрела на окровавленную ватку и всхлипнула. Нога горела огнем.
— Ну все, хорош разводить сырость, — проворчал гад.
А ей еще хуже стало. Подумаешь, боль — так ведь это для пользы, но истерика не спрашивает, когда и по какому поводу заглянуть в гости. Все трудности, свалившиеся на нее в последние дни, разом отрастили когти. Спрятав лицо в ладонях, Мэл как могла пыталась взять себя в руки. Но ни прикушенные губы, ни стыд показаться плаксой не помогали остановить слез.
Сбоку слышалось тихое бормотание — кажется, ей что-то говорили, и даже трогали за плечо, но Мэл с головой захлестывало ощущением безнадежности. Почему же все так криво? За какие грехи ее жизнь опять скрутила? Вроде поступала по совести, никому дурного не делала, а вышло все через задницу…
Вокруг плеч обвилось теплое, а потом легкие заполнил знакомый аромат мужчины. И больше никакого алкоголя, только древесно-терпкие нотки, а еще немного запаха кожи и чего-то совсем непонятного, но очень вкусного.
На голову опустилась огромная ладонь и подтолкнула ближе. Мэл послушно уткнулась в широкую и очень горячую грудь. Стиснула черную майку изо всех сил и заревела в голос, проклиная собственную дурную судьбу.
Вокруг плеч осторожно сомкнулся стальной капкан. Сжал крепко и надежно, укрывая от гнавшихся по пятам неприятностей.
— Хочешь мороженого?
— А?
Какого, черт возьми, мороженого? У нее жизнь, как карточный домик, рухнула, нога болит до искр перед глазами, а тут — мороженое?
— Хорошие девочки всегда едят мороженое, когда им плохо. И смотрят что-нибудь сопливое…
Мужчина осторожно погладил ее по голове. Потом вдруг гулко выдохнул.
— … Прости. Из меня хреновая медсестричка.
Мэл нервно хихикнула. Дурное воображение сразу нарисовало мускулистого громилу в коротенькой униформе-платье и чепчике на голове.
Истерика разом обломала зубы, выпуская из тяжелого плена. Следующий вдох был куда легче, а куцые и немного скованные поглаживания проносились по телу волнами живительного тепла.
— Не люблю сопливые фильмы, — пробормотала еле слышно.
— А что любишь?
— Фантастику…
— О, ну, это серьезно. Давай-ка поищем, что здесь может быть.
Как пушинку, Блэйк приподнял ее и ловко перебросил к изголовью кровати, а сам устроился рядом. Щелкнул пульт, и телевизор на противоположной стене ожил.
— Тысячу лет не смотрел, — в густом баритоне мелькнули и пропали тоскливые нотки. — Фантастика, значит… Дай мне минутку.
Под мерцание каналов опять подгреб ближе к себе, устраивая под боком. Мэл не протестовала. Боль в ноге с каждой секундой становилась тише, а на сердце легче. Так странно… неделю назад в обморок грохнулась, увидев, к кому прибежала, а теперь спокойно лежит рядом и смотрит, как одна картинка на экране сменяет другую. Мэл лениво перевела взгляд на длинные и удивительно-стройные ноги в темных джинсах, и крупные пальцы, что без усилий попадали по кнопкам пульта. Наверное, он действительно был копом… или военным. Другая профессия ну никак не желала подходить Блэйку — рядом с ним чувствуешь себя такой… Защищенной, что ли. И совсем он не похож на алкаша. За сегодня ни разу к бутылке не прикоснулся. А мороженое она бы съела. Ужас как хочется сладкого…
На экране развернулась звездная баталия, но глаза так трудно было держать открытыми. От мужчины исходило приятное тепло и ощущение скрытой силы. Это так успокаивало.
Мэл моргнула один раз, другой… и сама не заметила, как задремала.
* * *
Блэйк не смел пошевелиться. Как придурок лежал на кровати и разглядывал стройную ножку, по-хозяйски перекинутую через его бедро. Мелочь сладко посвистывала где-то в районе подмышки, и надо бы отодвинуть уснувшую девицу в сторону и пойти промочить горло чем-то крепче дешевого кофе, но он и мизинцем не дернул.
Проклятье, превращается в бесхребетную размазню! Стоило крошке Мэл надуть губы, все — как будто грудную клетку вскрыли, и сердце наживую вытянули. Привычен ведь к женским слезам, сколько их видел — олимпийский бассейн заполнить можно, а вот на девчонку ненормальная реакция. Жалко ее, дуреху. Вроде бы и детство не очень, судя по огрызкам информации, да и сейчас влипла знатно. Не на каждую такую охоту устроят. Дело и правда дрянь.
Блэйк аккуратно поправил упавший на девичье личико локон. Как будто к шелку прикоснулся… А ведь Мэлоди реально хорошенькая. Не модель, может быть, но вполне на уровне. Если ее приодеть — вообще конфетка получится… Пальцы скользнули по беззащитной шее и обнаженному плечику, что выглядывало из широкой горловины его майки. Ни одной девке не разрешал свои шмотки таскать — бесило это, а на Мэл хорошо смотрелось. С коротким черным халатиком не сравнится, конечно… Блэйк крепко зажмурился и тряхнул головой. Куда прет со своей больной фантазией? Девчонке сейчас поддержка нужна. Защита. Вот она и льнет к нему, просто потому что больше не к кому.
Замок входной двери тихонько щелкнул.
— Ой-ой, как мило…
— Заткнись, Бритни, — прошипел зло.
-… я вижу, дело у вас спорится, — прислонившись к косяку, женщина рассматривала его как редкий экспонат кунсткамеры. — Так, может, я того… позже зайду?
Блэйк стиснул зубы, но, черт возьми, это отличное предложение! Пусть валит на все четыре стороны или хотя бы заткнется. Он просто… просто слегка помог девчонке. Она же все-таки ему заплатит. Потом. Да и виноват, вроде — так неаккуратно часть осколка вытащил. Но крохотная ранка могла доставить много проблем, а предупреждать о своих действиях заранее — еще больнее получилось бы.
Неохотно отцепив от себя сонную мелочь, Блэйк перетек на край кровати. А телик надо бы выключить, еще разбудит.
Ухмыльнувшись, Бритни отлипла от стены и прошла к кухонной стойке. Бесшумно, как обычно.
